Читаем Бераника. Медвежье счастье полностью

Бераника. Медвежье счастье

Не знаю, что это было. Я по-прежнему отказываюсь называть это глупыми словами «магия», «леший» или, господи прости, «место силы». Никакой ведьмой я себя не чувствовала, ни в какое волшебство не поверила, никакими силами не повелевала.

Это было скорее… знание. Ну вот как у младенца, который рождается уже с умением дышать, кричать и сосать грудь. Так и у меня — на уровне инстинктов.

Я дома. И только от меня зависит, будет ли у меня и моих детей все хорошо.

А боль… прошлое… этого не изменить, но впервые за все время, прошедшее с гибели Вежеслава, ко мне вернулась надежда. На что надеялась? Не знаю. Просто…

Из лесу я вернулась где-то через час, если судить по солнцу. Спокойная, собранная, уверенная в себе. Посмотрела, что дети заняты и даже не заметили моего недолгого отсутствия, и пошла воплощать в жизнь последнюю задумку, догнавшую меня в тот момент, когда я обдумывала жалобы караульных на невероятное количество диких пчелиных гнезд вдоль тропы от села к нашему дому.

— Что ты делаешь? — еще через час озадаченно спросила Эми, застав меня на крыльце за весьма странным занятием — я осознанно портила довольно большой кусок льняной ткани, один из последних, что еще оставался.

— Сетку от пчел, — охотно пояснила я, отсчитывая и выдергивая из полотна каждую вторую остевую нить. Это было непросто, нитка норовила порваться до того, как я ее вытяну, зацепиться за соседок и собрать ткань в густые кривоватые складки. — Будем добывать мед, самое время попросить наших кусачих соседок немного поделиться.

— Мам, ты или волшебница, или ненормальная, — очень серьезно сказала подошедшая к крыльцу младшая дочка. — А есть что-нибудь в лесу, чего ты не умеешь?

— Летать не пробовала, — подмигнула я. — Но все еще впереди. Позови-ка Шона и Лиса, у меня к вам серьезный разговор.

Мальчишки прибежали примерно через полчаса, Крис пришлось искать их, они были на лесном озере, рыбачили. Вернулись немного недовольные из-за того, что их прервали, но все равно с добычей.

— Так, дети, — я отложила уже почти готовую сетку. — С сегодняшнего дня режим ваших прогулок меняется. Завтра утром мы обойдем наши владения, и я поставлю отметки, за которые вы ни в коем случае не должны выходить. Даже если на другой стороне поляны будет целый куст орехов, даже если там на березе вдруг вырастут яблоки — заходить за отметку нельзя!

«И после этого можно будет даже двери не запирать на ночь, как раньше, никто чужой близко не подойдет» — добавила мысленно.

— А если кто-то позовет? — Лис слушал внимательно и напряженно, вопрос задал по делу.

— Тем более! Знакомый, незнакомый — неважно. Разворачиваетесь — и бегом домой. Зато! В пределах тех границ, которые я укажу, отныне можете гулять где хочется. Естественно, при условии соблюдения правил лесного движения. Все их помнят? Молодцы.

— Это связано с тем, что никто чужой не может прийти к нам на заимку? — Эми здорово повзрослела за лето и научилась быть очень внимательной, схватывала все на лету.

— Да, именно с этим.

— Но солдаты службу несут каждый день, господин поручик приезжал с учебниками, Астасья заходила… — Лис наморщил лоб. — И учитель, ты же сказала, он будет приходить с осени три раза в седьмицу?

— Сюда могут прийти те, кто не желает нам зла и кого мы сами пригласим, — пояснила я. — Остальным на нашу землю хода нет, и никто не сможет причинить нам вреда, если мы сами не выйдем за границу собственных владений.

— Как в сказке? — Шон едва сдерживал восторг. Для него все происходящее было приключением, волшебной историей из тех, что я рассказывала на ночь. Что он и подтвердил следующими словами: — А Серебряное Копытце придет? И говорящий Добрый Мишка?

Я тихо засмеялась и затащила сына на колени — щекотать. Старшие дети тоже облегченно заулыбались. И причина этому была.

За все то время, что прошло с гибели Вежа, почти ни одну ночь дети не спали спокойно. Вроде и не ждали нападения, я так и вовсе как в трансе пребывала, а вот они-то не в трансе были. И они боялись…

Лис вставал несколько раз за ночь и подолгу сидел на крыльце или смотрел в окно. Эми просто тихонько плакала в подушку. Кристис с Шоном как самые младшие прибегали в мою постель, где было хоть капельку «безопаснее».

А теперь эти страхи вдруг отменились. Потому что они мне поверили — как привыкли верить за эти два месяца.

Никто не придет, не напугает, не обидит. Самый страшный зверь — человек — нам больше не угрожает.

С остальным мы справимся. Завтра пойдем добывать дикий мед! Надо дымарь еще сделать и сетку накрепко пришить к полям соломенной шляпы. Совсем разорять гнезда я не стану, заберу только часть сот, жужжащим труженицам останется достаточно для того, чтобы перезимовать. Но для нас этот медок тоже станет драгоценным запасом.

А любовь… однажды. В следующей жизни.