Беранже

До того как он взялся за перо, Жуй вел полную приключений жизнь. Еще юношей побывал в Гвиане, потом служил в Индии в Люксембургском полку. Потерял два пальца правой руки, участвуя в морском бою. В годы революции служил в армии под начальством генерала Морана. Лишь годам к тридцати пяти Жуй поселился в Париже и сделался литератором. Из-под быстрого пера его выходили и трагедии, и критические статьи, и либретто опер, и застольные песенки, и памфлеты, и очерки. Он как будто спешил наверстать упущенное. Ни в одном жанре не достигал больших высот, однако писал остро, живо и с профессиональным мастерством. Да, это был необыкновенный отшельник!

Вместо требника в пустыне
Сам Вольтера книгу взял,
Видя в этом капуцине
Свой разумный идеал.

Так говорилось о нем в песенке Беранже «Другу-отшельнику», пропетой за столом Жуй в день его рождения.

По родству, ему в наследство
Дал Рабле свой капюшон,
Чтоб нашел в веселье средство
Мудрецом остаться он,
Чтоб монахов без стесненья
Бичевал бы сам стихом.
Твоего за нас моленья,
Друг-отшельник, ждем!

За столом у Жуй Беранже решил впервые пропеть свою новую песню «Бог простых людей».

Подходя к дому Отшельника, он чувствует лёгкое волнение. Как примут его слушатели? Ведь до сих пор считается, что песня не должна вторгаться в область высокой поэзии, затрагивать возвышенные философские темы, а он попытался преступить этот запрет.

Окна Жуй светятся. Люстры зажжены, гости уже за столом. Рядом с либеральным депутатом — актер из театра «Водевиль», рядом с известным историком — начинающий писатель… Беранже бурно приветствуют. Без него и веселье не то, и ужин не в ужин, и десерт не в десерт.

Когда подходит его очередь в застольном круге, Беранже исполняет новую песню. Да, тон ее необычен, строфы этой песни не назовешь куплетами, настолько высок их строй.

Почитанию «земных богов», погоне за богатством и властью, чувствам и верованиям, принижающим людей, Беранже противопоставляет человеческое в человеке, «естественную» мораль людей, чистых сердцем.

Добро и разум, любовь, дружба и чудесный дар творчества — вот во что стоит верить, чему стоит поклоняться!

Напрасно церковники пугают людей страшным судом и муками ада.

Не может быть! Не верю в гнев небесный!
Свой долг земной я выполнял, как мог:
Любил любовь, и верил в дар чудесный,
И не пускал печали на порог.
Ко мне, любовь, вино, друзья! Я знаю,
Что вправе жить живое существо!
Держа бокал, тебе себя вверяю,
Всех чистых сердцем божество!

* * *

Свобода слова и мысли была в цепях, и все же ораторское искусство, пышно расцветшее некогда в годы революции, не иссякло, не зачахло во Франции.

На трибуне палаты депутатов шли настоящие турниры красноречия, ораторские поединки. Блестящие импровизированные речи произносились в салонах, которые посещал Беранже. И одним из лучших ораторов был депутат оппозиции, республиканец Манюэль. Роялисты ненавидели и побаивались его.

— Под мягким обличием кошки в этом человеке таится тигр, — говорили они.

Беранже впервые встретился с Манюэлем в 1815 году в одном из салонов. Высокий, худощавый, с бледным лицом южанина, с неспешными движениями, Манюэль не торопился вступать в споры. Но за внешней сдержанностью его угадывалась скрытая сила. Это впечатление подтвердилось, когда Манюэль заговорил. Речь его захватывала убежденностью, силой логики, блеском отточенных сарказмов. Действительно, такой оратор может быть грозой для политических паяцев и маркизов Караба, думал Беранже.

Чем лучше узнавали друг друга депутат и песенник оппозиции, тем глубже становилось их взаимное расположение.

Сын провинциального нотариуса, Манюэль, как и Беранже, не имел ни капиталов, ни титулов и выдвинулся лишь благодаря таланту, труду, уму и воле.

Как и для Беранже, духовной родиной для него была революция.

Восемнадцатилетним юношей вступил Манюэль в революционную армию. Когда школьник Пьер Жан упражнялся вместе с товарищами в стрельбе из маленькой пушки на пероннском валу, Манюэль шел в атаку на врага. Он дослужился в войсках республики до чина капитана артиллерии. Во время итальянской кампании был тяжело ранен и после того уже больше не вернулся в армию.

Юрист по образованию, он занялся адвокатской и журналистской деятельностью. Во время «ста дней» его избрали в палату депутатом от Барселонетты. В 1818 году, после роспуска «бесподобной палаты», Манюэль был избран вторично, на этот раз от Бретани. К голосу его прислушивалась не только Франция, но и вся Европа.