Бердичев

Пынчик(поет). «Встанем, товарищи, выпьем за Сталина, за богатырский народ, выпьем за армию нашу могучую, выпьем за доблестный флот…»

Рахиль.Я совсем забыла одеть свои медали… В прошлый месяц меня вызвали в военкомат и вручили две медали: «За победу над Германией» и «За доблестный труд». (Достает из ящика медали.)Всю войну я работала ыв пехотном училище. Я мыла на кухне такие котлы. Каждый котел как гора. Но зато мои дети имели лишний кусок каши.

Люся.Мама дай я тебе одену медали. (Цепляет медали на платье Рахили, смеется, целует Рахиль.)

Рахиль(смеется).Ну, Сумер, что ты скажешь? Ну, Пынчик… Ну, дети… Вы думаете, что ваша мама какой-нибудь елд… Какой-нибудь дурак… Ну, Сумер, что ты скажешь?

Сумер.Я скажу, что я уже забыл, ты никогда не будешь знать.

Рахиль.Что мне надо, я знаю, а что мне не надо, я не хочу знать. Правильно я говорю, Пынчик? Ты ж майор, был на фронт, живешь ыв Риге…

Пынчик(с красным от спирта лицом поет).«Выпьем за тех, кто командовал ротами, кто погибал на снегу, кто в Ленинград пробирался болотами, в горло вгрызаясь врагу…»

Злота(ставит перед Вилей котлеты).Кушай, Виля… И вот, пей ситро.

Виля.Не хочу.

Рахиль(Злоте, тихо).Хорошо он тебе сказал, я довольна. (Сумеру.)Она ему дает котлеты, он ей говорит: не хочу…

Виля(тихо).Заткнись.

Рахиль.Чтоб тебе рот вывернуло.

Миля(Рахили).Теща, может, вы к нам подойдете… А то вы где-то ходите… Сядьте рядом со мной и Рузичкой…

Пынчик(встает).Товарищи! Уже месяц, как первый послевоенный 1946 год вступил на нашу советскую землю. И так радостно, что сейчас именно создается счастливая послевоенная семья. За это мы воевали, за это, Рузя, погиб твой отец, за это я имею пять ранений… Рузя и Миля, за ваше здоровье!

Макар Евгеньевич.Горько!

Миля и Рузя целуются.

Рахиль.Ой, вэй з мир. (Плачет.)

Дуня.Ничего, материнские слезы святые.

Рахиль(сквозь слезы).Ой, Дуня, мне так тяжело на сердце. Если б ее отец дожил… Мне так тяжело…

Дуня.Ничего, тяжело, да приятно… Своя ноша — дитя…

Макар Евгеньевич.Горько!

Миля и Рузя целуются.

Виля(исподтишка). Борька!

Миля и Рузя целуются.

Виля.Борька!

Миля и Рузя целуются.

Рахиль(тихо).Болячка на тебя… Мы шрайт «горько!», а он кричит «Борька»…

Виля(смеется). Я Борьку Макзаника зову… Борька!

Миля и Рузя целуются. Люся что-то говорит на ухо Рахили.

Рахиль.Сейчас моя младшая дочка Люся, чтоб мне было за ее кости, устроит концерт.

Люся(поет). Эх, чиш, чиш, чиш, ну-ка, Люся, начинай… «Над страною вьются флаги, украшают дали, нам зажиточную жизнь дал товарищ Сталин…»

Рахиль(аплодирует).Мне за тебя, как она хорошо поет.

Зина.А мама цветет. Ничего, хорошая невеста растет. Двери от женихов не будут закрываться.

Дуня.Хорошая у тебя тюлька, Рахиль Абрамовна. И спирт хороший.

Рахиль.У меня все есть, я умею угостить. Я когда работала в столовой НКВД, так начальник НКВД, товарищ Сниткин, очень любил, когда я накрывала на стол. Я ставила всегда много тарелок. Пусть на тарелке дуля была, но много тарелок. (Смеется.)Вот здесь за стеной живут некие Бронфенмахеры, так прошлым летом они хотели пробить на мою кухню стенку и ходить через меня с помойными ведрами… Но я им дала помойные ведра…

Рузя.Ой, мама, к чему ты это сейчас говоришь?..

Рахиль.Я знаю к чему, моя доченька. Ты только теперь выходишь замуж, а я знаю, почем фунт лиха.

Миля(Рахили).Действительно, мама, непонятно, что вы имеете в виду? При чем тут Бронфенмахер? Мало ли плохих людей на свете, так при чем тут мы, правда, Рузя? (Смеется.)

Рахиль.Я в том смысле, что, когда мы были молодые, у нас была компания. Был этот Бронфенмахер и Капцан, Рузичкин отец, работник типографии, и Велвел Файнгелерент, и Зюня Фарштейндикер… Я всех помню. Так эта Беба меня так ревновала к Бронфенмахеру (смеется),а теперь она говорит: эйжа, но твой муж убит. (Плачет.)

Рузя(сердито).Мама, перестань.

Миля.Действительно. На свадьбе полагается рассказывать анекдоты, а не вспоминать неприятности.

Зина.Сейчас я вам расскажу анекдот про мой муж Сумер. Когда он идет со мной в кино, он всегда спит. Потом на экране выстрелили, он проснулся… Сумер, про что картина? Он говорит: «Мы гейт арайн, мы шлуфцех ойс, мы тит а шис, мы гейт аройс». (Смеется.)

Миля(смеется).Вы поняли, Макар Евгеньевич? Про что картина? Заходят, выспятся. Когда выстрелят, тогда выходят…

Сумер.А я вам сейчас про моя жена Зина спою еврейскую песню… «От ци гехопт ды олте шкробес, ын ыз авек цым тотен аф дым шобес… От а ид а вабеле, отер гройсе цурес, аз зи ыз ашинкерын, тейг зи аф капурес…»