Бердичев

Злота. Но она меня только хочет плохо поставить перед людьми… Я не была, но я помню, как дедушка рассказывал… Я помню нашего дедушку, он был такой красивый, у него на всех пальцах были кольца… Сколько было пальцев, столько было колец… Он имел теркешер пос… Турецкий паспорт… Так как только начиналась война, так приходили эти красные колпаки и его арестовывали… Я помню, как мы все дети сидели и обедали и пришли красные колпаки и его арестовали… Ой, мы так плакали…

Рахиль. Вот она тебе скажет… Красные колпаки, это же гайдамаки, они в гражданскую войну были… А до революции был пристав. Это пристав пришел, чтоб арестовать дедушку, что я не помню…

Злота. Я лучше тебя помню… Дедушка был приказчик. Он ехал в Варшаву за товаром. Раньше евреев не пустили в Киев и Москву, а только в Варшаву. Мне лежит в памяти. О, какие платья тогда были! Теперь не платья, а барахло. Они ездили в Варшаву покупать… В Киеве жили только первогильдники, капиталисты и ремесленники… Тогда портних не было, только портные…

Рахиль. Злота, что ты повторяешь одно и то же…

Злота. Ну, она не дает мне слова сказать… В Варшаве евреи ходили с бородами, шапки с козырьком, женщины носили парик…

Рахиль. Злота, что за вареники ты сделала? Котлеты ты делаешь маленькие, а каждый вареник как Эгдешман… Тут был такой большой грузчик Эгдешман, так каждый вареник как Эгдешман.

Входит Валя с дорожками

Валя(смеется). От зараза… Луша знову каже, что мене вдарить, бо я дорожки трепаю и роблю пыляку… Зараза ии мамци… Кацапка погана… Ии позавчера з церквы пип выгнав…

Рахиль. Ты слышишь, Злота, что такое Луша… Валя говорит, что Луша обделалась перед попом и он велел ее выгнать из церкви.

Злота. Зачем такое говорить на человека?

Валя(смеется). Я сама бачыла, як ии з церквы выгналы…

Рахиль. Ну, иди, Валя, здоровая… Так ты придешь в пятницу? Иди…

Валя уходит.

Злота(зовет). Валя… Валя… Ой, если я сяду, я уже не могу подняться. (Хватается руками за стол, поднимается, берет с подоконника газетный сверток.) Я забыла ей дать… Эти кости я собираю Вале для собаки.

Рахиль. Дай-но сюда… Выброси их… Валя должна знать, что ты кушаешь курицу?

Валя(заглядывает). Вы мене клыкалы?

Рахиль. Нет, ничего, иди, Валя. (Baля уходит.) Она потом пойдет вниз и все расскажет о нас гоем, как мы живем, что мы кушаем курицу. Но у меня они могут знать, только что в заднице темно…

Виля. А где Дрыбчик?

Злота. Дрыбчик? Ой, он помнит Дрыбчика… Дрыбчик еще два года назад утонул.

Рахиль. Он поспорил на поллитра, что переплывет Гнилопять… Так туда он переплыл, а назад — нет… А тут был во дворе еще один бандит, Витька Лаундя, ты помнишь? Так ему отрезали обе ноги, у него гангрена… А ты помнишь муж Дуня, что они были на Рузиной свадьбе?

Злота. Фамилия его Евгеньевич, нет, Евгений… Чтоб я так знала про него…

Рахиль. Вот она тебе скажет… Евгеньев его фамилия… Так пять лет назад он застал у Дуни одного пенсионера, что он за этой старухой ухаживал, и так крикнул от ревности, что у него оборвалось сердце. (Смеется.)

Злота. Зачем тебе надо смеяться? Человек умер…

Рахиль. Чтоб он раньше на тридцать лет ушел головой в землю… Это он нам порекомендовал Милю… А когда я спросила Рузю: Рузя, он тебе нравится, она ответила: ничего паренек…

Злота. Рухл, перестань. Миля совершенно переменился. Он теперь совершенно другой, после того как с ним случилось несчастье.

Виля. Какое несчастье?

Рахиль. Ой, ты еще не знаешь… Ему же отрезали палец…

Злота. Боже мой, что тут было… Он ходил купаться зимой на речку, и на него упал лед… Думали, что отрежут всю руку, но отрезали только палец… Еще слава богу…

Рахиль. Так одним пальцем он уже на том свете. (Смеется.)

Злота. Рухл, перестань, он еще молодой… Ему недавно отметили шестидесятилетие, в прошлом месяце. Так вечеринка была здесь у нас, потому что у них негде. Он пришел и говорил со мной и говорил с Рахилей… Шестьдесят лет… Он еще молодой…

Рахиль. Молодой… Собака в его возрасте уже давно сдыхает…

Злота. Ой, боже мой. (Смеется.)

Рахиль. Когда они здесь жили и Злота хотела смотреть телевизор, так Миля его выключал, когда она выходила, так он опять включал.

Злота(смеется). Ну, он такой человек… Плохого человека надо поднять…

Виля. Что? Понять?

Злота. Нет, не понять, а поднять… Плохому человеку надо сделать почет, тогда ему будет приятно.

Рахиль. Это ты им делай почет… Ты хорошая, а я не хочу быть хорошей… Быля, вот Злота сейчас будет кричать, но Быля теперь говорит, что ты хорошо выглядишь и у тебя хорошее пальто. А раньше она смеялась над тобой.

Злота. Это неправда. Она всегда спрашивала, как Виля.