Берег Скелетов

Он похлопал лошадь по морде и прошептал несколько ласковых слов ей на ухо. Ехать верхом было просто недопустимо. Животные и так из последних сил боролись с тяжестью поклажи. Он взял поводья и двинулся вперед. Ботинки Райдера погрязали в песке по самые штаны, пока он вел лошадь прямо в сердце дюны. Песок перемещался под ногами, шипя и ускользая по насыпи, угрожая опрокинуть рядом идущих людей, стоило хоть одному оступиться. Эйч Эй не оглядывался назад. Мужчинам не оставалось ничего другого, как идти друг за другом.

Райдер шел уже час, пока солнце продолжало свое неумолимое восхождение в сердце безоблачного неба. Он зажал гладкий камешек между верхними зубами и языком, пытаясь обмануть свой организм, убедив его в том, что обезвоживание еще не так сильно. Когда же он остановился, чтобы протереть пот внутри свой большой широкополой шляпы, жар опалил кожу на макушке.

Позади него путники начали выбиваться из сил, поэтому Райдер повел их в укрытие самой высокой дюны и начал сооружать навес от солнца из лошадиных попон. Пока он разбивал лагерь, путники его, тяжело дыша, повалились на горячий песок.

Эйч Эй задержал взгляд на лице Питера Смайта. Губы молодого человека представляли собой не что иное, как лопнувшие волдыри, из которых сочилась прозрачная жидкость, а щеки у скул покрылись ожогами, будто к ним приложили раскаленное железо прямо из жаровни.

Райдер только посоветовал ему ослабить шнурки на ботинках.

От такой ходьбы ноги распухали так, что снять обувь означало продолжить путь босиком, поскольку надеть ее вновь уже не получилось бы. Они с надеждой наблюдали за ним, следили, как он, наконец, снял пару канистр с водой с седельного вьюка и, откупорив их, подошел к лошадям. Почуяв воду, одна из лошадей тут же заржала. Остальные сгрудились вокруг нее, и его собственная лошадь мордой уткнулась в плечо.

Стараясь не пролить ни одной капли, Райдер налил одну порцию воды в чашу и, поддерживая ее, позволил животному выпить. Она хлебала шумно, а в брюхе у нее от воды, выпитой впервые за последние трое суток, громко урчало. Он налил еще немного и снова напоил лошадь. В первую очередь Райдер поил лошадей, несмотря на собственную свирепую жажду и яростные взгляды своих спутников.

— Умрут они — и вы обречены, — только и сказал он, и все знали, что проводник прав.

Привязав лошадей, он отправился за миской, чтобы напоить людей. Он стал еще строже с их порцией, и каждый получил лишь по глотку воды, прежде чем Райдер снова спрятал флягу в своем коробе. Протестов не последовало. Только Эйч Эй уже пересекал эту безжизненную пустошь, и они полностью доверяли ему.

Тени от лошадиных попон были ничтожно малы. Калахари — одно из самых жарких и сухих мест на земле, иногда дождь не выпадал ни разу за много лет. Солнце обжигало землю, накаляя ее до предела, и путники лежали, охваченные летаргией, двигаясь, только когда перемещалась тень от движения солнца, открывая чью-то руку или ногу зверской атаке солнечного жара. Мужчины лежали, мучимые всепоглощающей жаждой, но более всего покоя им не давала алчность. Они были слишком близки к тому, чтобы разбогатеть так, как никто из них не смел и мечтать.

Достигнув зенита, солнце, казалось, еще более рассвирепело, превратив каждый человеческий вздох в схватку между нуждой в воздухе и желанием не дать жару ворваться в тело. Он высасывал влагу из людей с каждым малейшим вздохом и оставлял легкие объятыми пламенем.

Жар стал еще яростнее, и его удушающий груз вдавливал людей в землю. Райдер не мог припомнить, чтобы солнце хотя бы раз так жгло за все годы жизни в пустыне. Оно жарило так, словно упало с небес и теперь лежало на земле, неистовствуя и гневаясь. От этого запросто можно было сойти с ума, но они вынесли долгое мучительное послеполуденное время, проведя его в непрестанных молитвах, чтобы день, наконец, кончился.

Жар стал ослабевать так же стремительно, как и поднялся, поскольку солнце сместилось к западу и начало медленно садиться, окрашивая песок в красные, пурпурные и розовые полосы. Путники медленно выползли из тени, стряхивая пыль с одежды. В поисках преследователей Райдер с помощью подзорной трубы обследовал дюну, которая укрывала их от ветра, и пустыню позади них. Но ничего, кроме движущихся дюн, рассмотреть не смог. Их следы начисто стерли непрестанно дующие западные ветра, хотя это едва ли приносило ему утешение. Воины, что преследовали их, были чуть ли не лучшими охотниками в мире. Они непременно найдут их даже в этих безликих песочных просторах, как если бы Райдер намеренно оставлял для них метки из камней.

Он не знал, какое расстояние их преследователи проходили за день. Казалось, эти люди обладали поистине сверхчеловеческими способностями переносить солнце и жару. Эйч Эй прикинул, что, когда они только вошли в пустыню, у них еще был пятидневный запас. Значит, сейчас, учитывая темп их передвижения, они выигрывали лишь день, не больше. К завтрашнему дню это преимущество сократится наполовину. И что тогда? А тогда они заплатят за то, что оставили оружие, когда была ранена вьючная лошадь.