Берег. Свернуть горы

— Спасибо, что он право первой брачной ночи у меня не отжал. Как старший, — подмигнул ей Роберт и, увидев что Аннет уже с нетерпением поглядывает в их сторону, отнес ей малыша. Совесть кольнула его, что он невольно напомнил Юле о размолвке в России. Роберт вернулся и обнял возлюбленную:

— Прости меня.

— Проехали, — она потрепала его по волосам.

— Багг попросил меня сесть за руль, отец поедет с тобой, хорошо?

— Ты отправляешь нас одних в багажник? — рассмеялась она. — Так вот почему все утро кипишь, как смола в адовом котле.

— Обхохочешься, — проворчал Роберт.

В машине Джонни в шутку все-таки попытался местами поменяться с Эдвардом. Но в итоге оказался в компании Джерома и Маттиаса на заднем сидении, хлебнул рома и вскоре вырубился. Юля приняла легкое успокоительное по настоянию Эдварда, и, прижавшись к нему всем телом, задремала, как только машина тронулась в путь: «К черту Африку с ее экзотикой! Поскорее бы очутиться в уютной квартире Роберта. И больше никакого экстрима! Он сам так сказал. Любимый мой львенок», — Юля улыбнулась и провалилась в сон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

[1] Errare humanum est (лат) — Человеку свойственно ошибаться.

[2] Amicus Plato, set magis amica veritas — Платон мне друг, но истина дороже.

Глава 15

Вечером измотанные путники прибыли в миссию. По дороге им пришлось несколько раз вытаскивать машину из грязи. Джерома с женой коллеги встречали восторженно. Их уже не чаяли увидеть в живых. В день приезда Фаррелов здесь было немноголюдно, а сегодня народу из одноэтажного, похожего на дом из картона, строения, вывалило встречать не меньше двадцати человек.

— Вы просто герой, мистер Фаррелл, — сухопарый мужчина с редкими рыжими волосами и глазами навыкате тряс руку Эдварду с таким остервенением, будто собирался оторвать ее. — Я верил, что с вашим приездом все наладится. Как вам всегда удается разрешить неразрешаемое?

— Спасибо, Рей, но все расспросы потом, — Эдварду не без труда удалось освободиться из плена дружеского рукопожатия. — Умыться бы для начала с дороги и выпить чаю.

— Вы останетесь у нас?

— Нет, — Эдвард похлопал Рея по плечу. — Я планирую уехать уже завтра утром, так что подготовь нам транспорт.

Джонни, несмотря на темноту, отправился наводить порядок в джипе. Роберт с Юлей оккупировали душевую. Конструкция для мытья напоминала советский садовый душ: здоровый бак на возвышении, воронка-рассеиватель и дырка в полу.

— Я бы предпочла сейчас горячую ванну, — поежилась Юля от прохладной воды. — Зато какая романтика.

— Романтика, Джу, как ни крути, хороша в меру, — Роберт вспенил в ладонях небольшое количество благоухающего пионами розового шампуня и принялся намыливать Юлины волосы. — Возможно, спустя лет десять мы будем со смехом вспоминать то, что вчера произошло. Но сейчас мне невесело от слова «совсем». Наследили в этот раз мы здорово. Как бы ни прилетело нам обратно.

— Кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет, — Юля, закрыв глаза, вслепую терла Роберта мочалкой по груди, плечам животу. — У нас целый багажник оружия, отобьемся. Да и не побегут за нами адепты толстозадого идола, если до сих пор этого не сделали. Так что расслабься.

— Как ты запела, птичка моя, — Роберт увеличил напор воды и промыл Юлины волосы как следует. — Целый багажник оружия у нее. А как же камин и дети? И боюсь я не преследования, а закона.

— Мы же никого не убили. Пошалили немного. Можно сказать — квиты. Вряд ли они побегут заявлять, что им не дали спалить белого парня на костре.

— Очень на это надеюсь. Тюрьмы здесь так себе.

— Нас посадят за то, что мы защищались?

— Нет, малышка, не посадят. Прости, нагнетаю, сам не знаю чего. Просто…

— Просто, интуиция? — перебила его Юля.

— Да.

— И у меня, — она прижалась намыленным телом к Роберту и потерлась об него грудью. — Если это возможно, рванула бы без ужина в аэропорт.

— Ты умеешь одним движением увести мои мысли в другую сторону, — рука Роберта соскользнула с Юлиной поясницы ниже. — Давай-ка поскорее переместимся в нашу комнату.

* * *

Маттиас, разжившись у Юли мешком из-под туфель, сложил туда все свои богатства и обосновался в столовой. Там женщины готовили праздничный ужин, и он не мог пропустить мероприятие, сулящее еду и подарки. Прикидываясь несчастным, шимпанзе выпрашивал сладости, а также разжился личной ложкой, которую, облизав, по-хозяйски засунул в свою новую торбу. Насытив чрево, он надел Юлины носки, и присутствовавшие дамы покатились со смеху. Под эту лавочку Маттиас выпросил красивое кухонное полотенце, белое в розовую полоску и, накинув его на плечи, отправился к своему хозяину, волоча за собой мешок.