Берег Живых. Выбор богов. Книга первая

Их новая встреча прошла в имении одного из верных царице вельмож. Званые обеды и ужины не были редкостью у столичной элиты. Рэмеи всех сословий вообще любили принимать гостей, хотя мало кто был рад приветить у себя кого-то из бальзамировщиков раньше срока. Но Таа был таким же союзником царицы, как и вельможа, и в этом доме ему были почти что рады. Прочие гости, правда, старались держаться от него в стороне, но жрецов Стража Порога таким было не смутить.

Изысканные блюда и лучшие столичные танцовщицы, грациозные, как жрицы Золотой, – да, хозяин дома умел устраивать приёмы на славу и уж тем более расстарался на радость царице. Даже Таа оценил, хотя до женских прелестей снисходил редко и светскую музыку не слишком ценил.

Амахисат потягивала дорогое золотистое вино, благосклонно взирала на танцующих девушек и переговаривалась с хозяином и парой влиятельных рэмеи о грядущем повышении пошлин на товары из-за гор в связи с обострившимися отношениями с соседями. На Таа она не смотрела, но бальзамировщик умел ждать. У Владычицы найдётся для него время, ведь она сама вызвала его. И лишь когда гости уже стали расходиться, и царица подозвала к себе хозяина дома, чтобы поблагодарить лично, она сделала знак и Таа.

– Образцы редкого льна, поставляемого в столичный храм Стража Порога, – бесстрастно сообщил бальзамировщик, с поклоном передавая царице плетёный ларец.

– Никогда не рано готовиться к вечности, – усмехнулась Амахисат, и вельможа тихо рассмеялся, согласно кивая. – Благодарю, мудрый.

– Всегда рад служить тебе, – Таа поклонился и коротко взглянул на хозяина дома.

Вельможа правильно понял его взгляд и поспешил занять других своих гостей.

– Наш высокопоставленный гость не собрал желанных плодов в ходе первой болезненной встречи, – негромко сообщил бальзамировщик, провожая взглядом танцовщицу с лютней.

Та одарила жреца призывной полуулыбкой и махнула хвостом, отчего мелодично зазвенели украшавшие его золотые и серебряные браслеты.

– Надо тебе почаще выбираться в свет, – с улыбкой заметила царица. – Кого-то, видишь, совсем не заботит, что твои руки служат смерти… Я и не ожидала, что получится с первого же раза.

– Служение Стражу Порога в моём положении почти не оставляет свободных минут, Владычица, – Таа развёл руками. – А под сенью наших храмов не место хрупкой юной красоте… Они добьются своего – он и два целителя из числа искуснейших. Я буду рад стать тому свидетелем.

– Не сомневаюсь ни на минуту… Но мы всё же в столице, а не в Кассаре, где, пожалуй, радостям сердца и утехам плоти и правда не место, – пожала плечами царица и пригубила ещё вина.

– Кассар возвышает сердца, но не облегчает ношу, – вздохнул Таа. – Нет добрых вестей.

– Печально это, мудрый… чрезвычайно печально, – взгляд царицы стал холоднее. – Я начинаю думать, что твоя сестра тебя опередила.

Лицо Таа осталось непроницаемым, хотя при упоминании о Кахэрке ему захотелось скрипнуть зубами. В конце концов, он не знал, какие именно распоряжения отдал ей Минкерру. Что если ей действительно удалось то, что пока не удалось ему?.. Нет, не могло такого быть. Ей ещё предстояло привести в исполнение приказ Первого из бальзамировщиков.

– У неё нынче много других забот, Владычица.

– У всех нас полно забот, мой друг. Но одна из них тяготит больше прочих, – веско заметила Амахисат. – Если не справимся с ней, многое потеряет смысл, не находишь? Но что ж, по крайней мере сегодня ты порадовал меня. Отрезы редкого льна – как раз то, что нужно.

– Счастлив слышать это, – всё так же бесстрастно ответил бальзамировщик. – Позволь узнать, госпожа… Это касается прочих наших забот.

Царица милостиво кивнула.

– Что повелишь делать с другим гостем наших храмов? Ведь ты не забыла о нём?

Лицо Владычицы не изменилось. Она сделала жест слуге, чтобы наполнил чашу ей и бальзамировщику. Таа терпеливо ждал, пока золотистый напиток наполнит кубки до краёв, пока Амахисат насладится вкусом…

– Его время ещё не пришло, – изрекла царица наконец. – Его время… зависит от вестей, которые я получу в четвёртом месяце Сезона Жары.

* * *

Сновидение ускользало, оседая где-то в недрах памяти. Павах не хотел просыпаться, силился ухватить образы, но забыл подробности даже прежде, чем открыл глаза. Сон оставил после себя странное приятное ощущение – странное потому, что бывший телохранитель уже довольно давно не испытывал ничего приятного. Кажется, ему снилось что-то о приключениях Храброго Инени, но он не был уверен.