Берег Живых. Выбор богов. Книга первая

Царица знала эльфов ближе, глубже, чем эта женщина… и была с ней более чем согласна. Она взяла руки Хекетджит в свои и проговорила:

– Боль твоего рода не останется без ответа. Боль обоих ваших родов. Но помогите мне исправить ошибку, которую допустили дети вашей крови.

Хекетджит и Каэб почти одновременно повторили слова клятвы, которую уже принесли ей когда-то.

* * *

Колдун бережно развернул переданный ему Амахисат отрез льна – чистейшего льна прекрасного качества, пропитанного болью настолько, что ткань потеряла свой изначальный цвет.

– Застывшее пламя жизни, – промурлыкал маг, проводя кончиками пальцев по тёмным пятнам засохшей крови, – одной чрезвычайно ценной для всех нас жизни…

Склонившись к ткани, почти уткнувшись в неё лицом, он по-звериному принюхался, вбирая в себя всё, что только мог узнать сквозь запахи. Это должен был быть особенный жрец – тот, кто сумел пройти посвящение в песках, выжить и сохранить разум. Драгоценная Серкат не выбрала бы себе в ученики кого-то случайного и уж тем более не передала бы ему древний жезл – тот самый, который теперь находился в руках мёртвого царевича.

– Пришла пора напомнить тебе, кто ты есть! – пропел Колдун, перенося ткань на алтарь, где всё уже было готово к ритуалу. – Ты ведь больше, намного больше, чем просто служитель Собачьего Бога… что бы ты там о себе ни думал…

Маг рассмеялся от сладостного предвкушения. Творить во славу любимого Бога было неизменно приятно. Найти брата в служении было приятно вдвойне.

Он опустился у алтаря на одно колено, положил ладонь поверх ткани, чувствуя угасающее тепло застывшего пламени жизни, которое могло так многое рассказать ему. Самка ша предусмотрительно выгнала щенков из святилища, и теперь вся кучка детёнышей теснилась где-то у входа, опасаясь заходить, но и чрезвычайно желая присоединиться к обряду. Оба священных зверя – и самец, и самка – величественно сели справа и слева от Колдуна. Маг не прогонял – звери передавали ему благословение Владыки Каэмит. С тех пор, как самка нашла его в этом храме, она стала неотъемлемой частью и постоянной участницей всей его ритуальной работы. А когда он снял защитный круг, то и самец присоединился к ним. С улыбкой Колдун посмотрел сначала на одну, потом на второго. Маленькая священная стая оживающего древнего храма…

– Он может стать как мы, если уцелеет, – мягко проговорил маг. – Но для этого нам нужно помочь ему…

Слова воззвания, древнего, первобытного, как сама песня жизни в жилах обитателей земного плана бытия, наполнили Святилище. В голосе Колдуна слились рокот пламени, скрытого глубоко под покровами зримого мира, и иссушающее дыхание песков Каэмит. Он пел о боли и трансформации, о том, как из разрушения привычных форм восстаёт нечто новое, могучее.

Но в тот миг, когда ритуал крови должен был проложить дорогу от его сознания к сознанию Перкау, что-то изменилось в привкусе энергий, в самой структуре обряда. Отчётливо Колдун ощущал присутствие Владыки Каэмит, но воля Его как будто изменилась и подтолкнула внимание жреца к чему-то иному. Распахнув глаза, маг вглядывался в огонь в алтарной жаровне, в которую должен был опустить часть пропитанной кровью бальзамировщика ткани.

В огне отчётливо проступили фигуры. Ша рядом с ним заволновались, но Колдун не отводил взгляда от пламени.

Он увидел порождений Собачьего Бога, напавших на песчаного зверя с раздвоенным хвостом. Накинувшись, они безжалостно рвали его тело, а потом пламя вспыхнуло ярче, поглощая их всех, не дав разглядеть итог боя. В следующем видении Колдун узрел, как ша обернулся соколом, а потом стал и тем, и другим вместе.

– Жив?.. – хрипло спросил маг, подавшись вперёд, едва не нырнув в огонь.

Алтарное пламя показало ему бурю, из которой проступал рельеф – Колдун хорошо его знал. Но прежде, чем прервать ритуал и подтвердить свою догадку, он тихо спросил:

– А что девица? Избраннице Собачьего Бога эти твари не причинили бы вреда…

Языки пламени обрисовали фигуру женщины, вскинувшей руки в древнем жесте защиты, но в тот же миг какой-то звук за спиной отвлёк Колдуна, и он обернулся.

Один из щенят ша, отбившись от общей стайки, вошёл в святилище и теперь тоскливо заунывно попискивал, растерянно сидя в центре зала на смешно раскинутых толстых лапках. Оба взрослых зверя не спешили к нему, а он всё звал, звал своего защитника.

Со вздохом маг поднялся с колен, вынужденно прерывая видение, и быстро подошёл к щенку, взял его на руки, прижал к груди. Тот мгновенно успокоился, несколько раз лизнул ладони Колдуна и внимательно уставился на него маленькими угольками глаз.

И тогда маг понял, что сейчас держит ответ Сатеха в своих руках.

– Не может быть!.. – восхищённо выдохнул Колдун и обернулся к алтарю – пламя горело уже ровно, – потом обратно к щенку. – Она… они… – не договорив, он рассмеялся и поднял щенка на руках к потолку.

Детёныш уже не проявлял страха, только доверчиво крутил раздвоенным хвостом.