Берега и волны

– Я, кажется начинаю понимать. Проблемный? Знакомиться с женщинами не можешь, да?

– Ну, ты – Танюха – перископ, точно! Как ты догадалась?

– А как ты додумался?

– Так я!? – Он, казалось, обрадовался тому, что можно признаться и рассказать. – Ты точно – смышлёная! С моря приходим – времени в обрез! Кто-то – умеет: улыбнулся, познакомился, в гости пошёл. А я – не могу. Хоть на кладбище иди…

– Зачем?

– Знакомиться. Проверенный ход: там столько вдов – про себя забыли, на мужчину глаза поднять не решаются… Проблема! Сел рядышком – повздыхали молча, встали и пошли плечико к плечику. Но мне это рано ещё: когда под полтинник подкатит, тогда разовью манёвр. А сейчас я – на женское производство: подними – подгони! Там мужчина всегда востребован, знакомиться не надо: лампочку вкрутил, замочек смазал, педаль подрегулировал – сами зовут, сами благодарят…

– Сами пиво в карман кладут?

– Пиво – это я разбаловался. Виноват.

– Знает Васька, чьё сало съел?

– Какой уж есть.

– А то сейчас и не скажешь, что ты стеснительный…

– А чего стесняться: ты меня знаешь – я со своими свой! Я со своими – очень даже всем нужен. – Он легко перешёл на шутливый мотив, – со мною играли вы… Я себя погубил…

– Да ты артист, Вася?! Моряк, говоришь? Слушай, а где это море твоё?

– Шутишь? Рядом! – Он одной рукой тянул из кармана очередную бутылку, а другой – пытался показывать на горящий между домами отблеск ночной бухты. – Смотри, Танечка. Рейд. Это – рейд!

Он так это сказал, как выдохнул, будто тайну из себя выдавил, и отщелкнул большим пальцем колечко на горлышке. Из бутылки зашипела и ринулась пена, волной.

– Слышишь, как море… – И он припал к этой волне губами.

Она хотела сказать что-то язвительное, но, вдруг увидела его совсем другим – беззащитным и искренним. Улыбнулась. И стала воспринимать разговор с долей серьезности.

– Вася, а как на море попасть?

– Вот! – Он с удовольствием глотнул из бутылки, и ответил:

– Задумалась? Правильно! На море мужики – во!

– Как ты?.. Не обижайся.

– Женщине – прощаю. Тем более, красивой. Хе—хе! О-ах, я бы сейчас! – он опять попытался обнять, но она легко высвободилась из его рук.

– Не надо, Васенька… Ты, прямо, озабоченный какой-то. С тобой расслабляться нельзя, – перевела в шутку.

– Я же моряк! – он для убедительности даже присел и развел руками, будто собрался сплясать «яблочко». Но, к счастью, не стал – упал бы.

– Вась, ноги не держат?

– Нормальный ход! – Он бережно закупорил бутылку и стал проталкивать в нагрудный карман. – Специальный мой! – Подмигнул. – Пойдёшь на море? Устрою. Я – могу! Но для начала надо тебе присмотреться. Море – особь статья. Ты не слушай подруг своих – насчёт шмоток, насчёт валюты. Море, Танюша… – ей стало приятно от его «Танюша», – море, Танюша, это образ жизни. Светлый и горький. Мы, можно сказать, каждый день в лицо опасности смотрим! Не идёт… – Бутылка не шла в карман. – Шторм – в кармане! Ах! – Звон разбитого стекла и шипение пива на асфальте – это всё, что отразило воображаемый шторм. – Вася остановился. Оглядел пустынную улицу, стену дома и небо над головой, будто призывая в свидетели, и произнёс почти шепотом. – Трагедия! Шекспир – моряком был! Это – точно, тебе говорю. А во мне – бродит столько трагедий, Татьяна… Как у Пушкина: «Она звалась Татьяной…» Посмотри! Почти полная бутылка была…

Ей стало смешно, и она ожидала комедийной развязки. Он – раскачиваясь, как на зыбкой палубе – устоял, передохнул, и завершил монолог откровенно и просто, будто каплю с руки слизал:

– Трагедия – каждый день. Посмотри на меня! Так я женщин люблю и жалею, Танечка! Так желаю вам бабского счастья… А счастьем ошибиться нельзя, Танюха. Грех – ошибиться счастьем! А я тебя научу, как… – Он глубоко вздохнул и сказал шепотом, – как Шекспир говорю тебе – на море идти надо.

– Это как?

– Ты серьёзно?

– А почему нет, Вася? что я теряю? – ей стало легко и свободно. Она посмотрела ему под ноги:

– Море – разбилось. Спектакль – закончился. Можно идти к выходу?

– Молодец. Ты просто – полный аврал! Уважаю! Слушай, Танюха, я тебе не пара, конечно. Это тут без бинокля всем видно. – Задумался. – Подруга есть? Для меня.

– Это что – вступительный взнос, что ли?

– Ой, прямолинейная какая! Ничего от тебя не скроешь.

– А ты не скрывай! Что – если устроюсь я к вам поварихой, то должна буду и по ночам отрабатывать? Под кем?!

– Ты это брось! Ты что говоришь? Не по-морскому! Народ разный, конечно. И женщины разные. И мужчины. А закон на море един: повар – член экипажа. Не смей обижать. Не балуй, где живёшь, не живи, где… Стоп – это мужское, тебе это не надо. Экипаж – это семья!

– В семье не без урода. Это я поняла уже, тебя слушая… Хороший ты, хороший! Успокойся. Горяч, как Шекспир на сцене. Так что ты насчёт подруги?

– А чтобы не одну мне тебя вести – тебе же спокойнее.

– Куда вести?

– На судно. Чего ты так смотришь? Зачем откладывать? Сейчас прихватим подругу и пойдём.

– Так сразу?