Берега. Роман о семействе Дюморье

Soup à la bonne femme и fromage de Brie[48], а иногда, если был подходящий повод, – fraises de bois[49], любимое блюдо Кики (у бедняги Джиги и вовсе не спрашивали, что он любит). После еды Луи-Матюрен начинал петь, восхищая всех, даже старую Шарлотту, прислуживавшую за столом; малышку Изабеллу отправляли к фортепьяно исполнить что-нибудь для братьев. Надо сказать, что для десятилетней девочки играла она просто отлично. Иногда приезжала из Версаля тетя Луиза, если дозволял ревматизм, – она отводила Джиги в сторонку и спрашивала, когда он намерен принять première communion[50]. Ведь уже пора, верно? Месье Фруссар сам все организует или лучше Луизе заехать к нему в пансион?

Джиги корчил подходящую к случаю серьезную рожицу и выражал надежду, что уже скоро и что дорогой крестный пришлет ему из Португалии какой-нибудь подарок.

Луиза считала, что это вполне возможно, однако предупредила племянника: подарком, скорее всего, окажется книга духовного содержания; в ответ на лице у него отразилось такое разочарование, что она дождалась, когда мама отвернется, и тут же всунула ему в ладошку три франка. Визиты Луизы часто совпадали с визитами Джорджа Кларка, вернувшегося на родину из Индии, и пока мальчики восторгались его сапогами и лихо закрученным усом – он по-прежнему был очень хорош собой, хотя возрастом подбирался к шестидесяти, – Луиза находила особое удовольствие в звуке его голоса и его манерах, а пуще всего – в ненавязчивой галантности, с которой он к ней обращался.

Не рассчитывая на новое повышение, Джордж вышел в отставку и поговаривал о том, чтобы осесть на одном месте, вот только пока не решил, в Англии или во Франции. Матери, похоже, вполне по душе Булонь – пока она жива, он, безусловно, будет жить с ней. Луиза испытывала к нему жалость: казалось, он так одинок, неприкаян; она думала, как это ужасно – обречь себя на существование под одной крышей с несносной миссис Кларк, язычок у которой, по рассказам, сделался еще острее прежнего. Она в итоге все-таки обнародовала свои воспоминания, однако они были изданы в Париже и только на французском – тем самым она сохранила за собой свою ренту. В высшей степени скандальная книга. Луиза как-то раз в нее заглянула. Эллен никогда о ней не упоминала. Похоже, их с матерью отношения сделались весьма прохладными, рассуждала ее золовка, да оно и к лучшему. Не хотелось даже думать о том, что в жилах ее обожаемых племянников течет эта сомнительная кровь. Просто отвратительная мысль. Капитан Кларк совсем не похож на мать. Такое безупречное воспитание.

Было заметно, что он тоже уделяет Луизе немалое внимание. Он спрашивал ее мнение по всевозможным предметам – что она думает об английской деревне и англичанах, любит ли она детей и (довольно бестактно, но он, право же, ничего такого не имел в виду) согласна ли она, что тридцать лет – лучший возраст для вступления в брак.

Эллен от всей души радовалась тому, что брат ее так привязался к Луизе. До этого Луиза слишком уж замыкалась в себе, да и жила в своем Версале как монашка. Слышать, как она беззаботно болтает о браках, молодежи и последних происшествиях, было очень отрадно, особенно после всех ее монастырских нравоучений. Кстати говоря, выглядела она по-прежнему чрезвычайно привлекательно, хотя Португалия отняла у нее прекрасные белокурые волосы – климат виноват, по всей видимости: Луиза теперь прикрывала лысину седым париком, но кроткое выражение лица осталось прежним, дивные голубые глаза – тоже. Если и малышка Изабелла будет в пятьдесят так же хороша собой, ей очень повезет.

Да и вообще, если подумать, продолжала в своих мыслях Эллен, старательно штопая одну из рубашек Кики, по возрасту Луиза и Джордж вполне друг другу подходят. Джордж постарше всего на какой-нибудь год. Можно сказать, все сходится. Они наверняка прекрасно уживутся. Этот союз вернет Луизе то, что она потеряла двадцать лет назад. Джордж всегда был человеком здравомыслящим, уравновешенным, всегда питал отвращение ко всяческим глупостям. Да, разумеется, ничего романтического в этом браке не будет; с другой стороны, в таком возрасте никто и не ждет романтики. В таком возрасте нужен надежный спутник и уютный дом. Только неглубокие люди, вроде бедной их глупышки-маменьки, нуждаются в постоянных встрясках и развлечениях, даже когда им за семьдесят.

Эллен с ожесточением вонзила иголку в ткань, свела брови. Да, положение Бюссонов в Париже оставалось неопределенным, но все же она благодарила Бога за то, что они уехали из Булони. Какое бы ее мать оказала влияние на мальчиков и на Изабеллу! И эта ужасная книга…

Она подняла глаза и заметила, что Кики рисует карикатурный портрет тетушки Луизы.

Эллен громко кашлянула, нахмурилась и изобразила на лице «расстройство» – на Кики эта мина действовала безотказно; он тут же оттолкнул лист бумаги, густо покраснел и потянулся к devoir des vacances[51].

– Если ты этому посвящаешь время, которое проводишь в школе, лучше бы мы с папой сэкономили деньги, потраченные на твое обучение, – проговорила она негромко.