Берега. Роман о семействе Дюморье

Эллен, сделав невероятное усилие, сдержала свои чувства и вместо ужаса выдавила на лицо нечто более или менее похожее на приветственную улыбку, после чего направилась к счастливой чете.

– Очень рады с вами познакомиться, – выговорила она. – Кики, Джиги, Изабелла, подойдите и поздоровайтесь со своей новой тетушкой.

Мальчики с раскрытым ртом пожали руку прекрасному созданию, которому с виду лет было столько же, сколько им самим; Кики залился ярким румянцем, когда она его поцеловала. Эллен так и не смогла заставить себя взглянуть на Луизу, когда та в свою очередь подошла и сдавленно пробормотала краткое поздравление, – а вместо этого погрузилась в разливание чая. Как раз принесли горячий чайник – не желает ли мисс Льюис снять капор и устроиться поуютнее?

Мисс Льюис экзальтированно вскричала:

– Ах, миссис Дюморье, милочка, зовите меня Джорджи, прошу вас!

Нахал Эжен немедленно воспользовался этим предложением и, подавая ей кусок поджаренного хлеба с маслом, пробормотал:

– Хорошего вам мужа, тетя Джорджи.

Эта его выходка сломала лед, через миг все расселись у стола, завязался оживленный разговор, и даже Эллен оправилась от потрясения и начала расспрашивать брата, где и как он нашел себе столь неожиданную партию. Одна лишь Луиза сидела молча, собирая хлебные крошки со своей тарелки; несчастные ее губы искривила улыбка, от которой, казалось, того и гляди трещины пойдут по лицу; на скулах пятнами горел неестественный румянец.

– Мы познакомились год назад в Индии, – рассказывал Джордж. – Она приехала в гости к брату, который служил в нашем полку, и на ее восемнадцатый день рождения мы устроили танцы. Разумеется, меня сразу же оттеснили. Молодежь вилась вокруг нее, как пчелы вокруг банки с медом, – так ведь, Джорджи?

Джорджи надула губки и повела плечиками.

– Словом, тогда я не произвел на нее никакого впечатления. Дряхлый старик, да и только. Кому он нужен? Но потом возьми и случись нечто… Моя надменная барышня отправилась на верховую прогулку, жеребец ее понес – и я его, честно говоря, не виню. Ты меня понимаешь, Кики, приятель? В общем, именно дряхлый старик укротил этого негодника, и тут она вдруг решила, что он не такая уж и развалина!

Он откинулся на спинку стула, засунув большие пальцы под жилет, пожирая глазами свою нареченную.

Джорджи послала ему через стол воздушный поцелуй.

– Короче говоря, после этого мы сдружились, – продолжал бравый вояка, – и к моменту отъезда из Индии у нас возникло взаимопонимание. Я переговорил с ее братом, тот замолвил за меня словечко, но мисс Джорджи не сразу приняла решение – да и кто станет ее винить: ей едва исполнилось девятнадцать лет. Она вернулась в Англию, я уехал в Булонь. Мы переписывались. Я открылся маме, мама пригласила ее к себе погостить. И вот она живет у нас уже вторую неделю. А позавчера она сделала меня счастливейшим человеком на земле.

При воспоминании об этом событии на глаза капитана навернулись слезы счастья, он вытащил носовой платок и громогласно высморкался.

– Да, ваша мамочка такой ангел, просто ангельская душенька! – разразилась потоком слов очаровательная Джорджи. – Самая прелестная женщина на всем свете. Я ее просто обожаю. Она буквально засыпала меня подарками – надарила платьев и показала мне все-все-все в Булони. С ней было ужас как весело! Нам нравятся одни и те же вещи, мы невероятно подходим друг другу. Все время смеемся, болтаем, надо всеми подшучиваем. Джордж просто умирает от ревности, правда же, душка?

Джордж покачал головой – глаза плывут, рот приоткрыт.

– Когда же намечена свадьба? – осведомилась Эллен.

– Как только мое сокровище соберет приданое, – нежным голосом проговорил Джордж. – Сами знаете, каковы женщины. Никак им без этих рюшек и финтифлюшек. Мужчине незачем в это соваться. Кроме того, мама все взяла в свои руки. Наша старушка страсть как разволновалась. Даже и не поймешь, кто из них двоих выходит замуж. Понятное дело, она просто боготворит Джорджи.

– Надеюсь, она ее не избалует, – заметила Эллен.

– Избалует? Она ее уже избаловала. Да мы все будем ее баловать. Она всегда будет поступать только так, как ей самой захочется, правда, душенька?

Джорджи скорчила гримаску и мило улыбнулась.

– Прежде всего я буду слушаться тебя, дорогой, – про изнесла она, хлопая ресницами.

«Гм, – размышляла Эллен, доливая горячей воды в чайник, – ты не зря родилась с таким подбородком, милая барышня; меня не проведешь, даже и не надейся. Уж я-то упрямицу опознаю с первого взгляда».

И, плотно сжав губы, она протянула будущей невестке сахарницу.