Береги нашу дочь (СИ)

— Всё… Хорошо… Просто голова закружилась… — придерживая тяжёлую голову от этого странного состояния, Мицури ещё и подавила приступ тошнот. Она напрочь забыла о том, что может забеременеть, и видимо, эти тонкие намеки организма она ещё не приняла в всерьёз. Вернее, она догадывалась, но ещё не была уверена в этом.

— Может, останешься дома? Тебе и пару дней назад тоже плохо было…

— Ну нет, я не хочу сидеть дома!

— Мицу… — вздохнул Обанай — Ну если только осторожно! — помогая ей встать, он уже не отходил. Пару мыслей о том, что Мицури может быть беременна, у него проскальзывали, но он молчал

— Хорошо, я потом выпью чай с целебными травами.

— Обязательно… Тебе правда стоит быть осторожнее, ладно?

— Конечно… Я просто устала…

***

На входных дверях булочной висел оберег — его оставил прошлый владелец, но Обанай и не думал снимать. Пусть даже не верит в это, демоны ведь мертвы. Лишь от визита посетителей он колыхался, и от ударов железных трубочек друг о друга раздавался звон, похожий на что-то волшебное. Это, пожалуй, единственное, что нарушало тишину, в которой дремала Мицури, сидя у стены в комнате за кухней. Она в первые пару часов помогала Игуро, но потом её сморил сон, и она дремала уже довольно долго. Можно сказать, даже спала.

Обанай лишь иногда заглядывал в коморку, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, и продолжал свою работу. Под вечер он испёк небольшую порцию булочек с корицей, от которых исходил невероятно манящий запах, и поспешил открыть небольшое окошко у печи, чтобы проветрить помещение. Но Мицури, собственно, это не обошло, и она проснулась сразу же, как запах дошел до неё:

— Булочки?

Обанай, кажется, даже засмеялся, но заглянул к ней и кивнул:

— Да, с корицей… Как спалось?

— А сколько я спала? — она протёрла ещё сонные глаза и улыбнулась

— Пару часов где-то.

— Вот как… Ну, я выспалась!

Потянувшись, Мицури сладко зевнула. Сон в таком месте был особенно крепким для неё, ведь в солнечных лучах сны особенно прекрасные. А ещё спокойнее становилось от осознания, что Обанай рядом и присматривает за ней

— Отлично, уже пора бы домой. Только продам последнюю порцию!

Обанай вернулся раскладывать ещё горячую выпечку на прилавок, что был накрыт тонким пергаментом. Булочки были настолько горячими, что на стекле оставались мутные разводы, но тут же Обанай вытер их мягкой салфеткой.

Булочки с корицей Мицури обожала, и могла есть их целыми днями, и сколько угодно! Она, собственно, любит любую европейскую кухню, особенно блинчики, и все что с этим связано. У неё даже были рецепты, что она узнавала из книг и переписывала себе, чтобы как-нибудь приготовить. Но сейчас, почему-то, такой аромат стал уж слишком приторным, и постояв пару минут рядом с выпечкой, Мицури снова стало плохо.

— Эй, Мицури… — обернувшись, Обанай стал по-настоящему переживать. Он так волнуется, что в жар бросает, когда с Мицури что-то не так

«Неужели беременна…»

До Мицури, видимо, тоже дошло, и она поняла, почему ей последнее время так хочется спать и иногда, даже от любимых блюд, может воротить. Но подтвердить это пока не получится, лишь догадки. Но почему тогда целую неделю она спит по пол дня? Это единственное объяснение:

— Всё хорошо?!

— Да, не волнуйся… Всё в порядке, — набрав воды в стаканчик, Мицури довольно быстро его опустошила, и выдохнула

— Может, с тобой всё же что-то не так…

— Да нет, всё так. Видимо… У нас будет ребенок…

Лицо Мицури вдруг порозовело, а щеки налились румянцем, и уже ясные, сияющие глаза смотрели на Игуро. В них была такая радость, что он даже выронил булочку, и застыл на месте. Его глаза расширились, и сознание наполнилось радостью и чем-то очень теплым, а сердце трепетало и застучало сильнее:

— Серьезно?! — крепко обняв её, Обанай старался как можно осторожнее это делать, пусть даже Мицури и выглядит как прежде

— Ну, я конечно не могу быть уверена, но всё об этом говорит, — нежась в его объятиях, Мицури стало ещё теплее и спокойнее

— Я очень рад! Мицури, это же… Теперь я буду папой…

Ребенок — это прекрасно, но вместе с этим приходит большая ответственность за новую жизнь, и не каждый к этому готов. Но, они ждали этого, и были готовы ко всему, что предстояло пройти

— Да, думаю, ты отлично с этим справишься!

— Мы вместе справимся…

Тонкие пальцы перебирали мягкие волосы, и Обанай прижимал к себе уже не просто жену или близкого человека. Она носила его ребенка, в этом уже не было нужды сомневаться, все симптомы указывают на это!

— Да, вместе… — прикрыв глаза, Мицури словно котенок грелась в его руках, впитывая тепло и заботу.

Но колокольчик на двери снова зазвенел, и Обанай вернулся к прилавку — ещё несколько посетителей и булочек вскоре не было — можно возвращаться домой. На улицу опускались сумерки, за некоторое время до того как из-за горизонта покажется луна, это пожалуй, самое приятное время суток после рассвета. Мир замирает в предвкушении ночи, и кажется таким уязвимым… Сквозь это блёклое небо вот-вот упадут звёзды, словно ничего не преграждает путь, чтобы вселенная вдруг оказалась здесь, совсем рядом…