Берегини

Заговаривать кровь матушка научила ее еще в детстве. Всякое бывало: озорники-мальчишки разбивали друг другу носы, а подружки неосторожно хватались за лист осоки или наступали босой ногой на острый камешек. Прошепчешь заветные слова – и ранка перестает кровить, приложишь целебную травку – и можно бежать играть дальше.

Рана на шее Сакси была небольшая, в пол-пальца длиной, а насколько глубокая – Йорунн посмотреть не решилась. Она только смыла запекшуюся по краям кровь и наложила плотную повязку, чтобы воздух перестал входить и выходить через отверстие. Сакси дышал неглубоко и часто, и лоб его был холодным и влажным. Если к вечеру станет сухим и горячим – дело плохо…

– Йорунн! – окликнул ее Хаук, перебравшийся по веслу на палубу кнарра. – Эйвинд конунг велел проводить тебя на драккар. Раненым нужна твоя помощь.

Девушка стала спешно собираться. Потом попросила Лодина:

– Присмотрите за Сакси. Укройте его одеялом и смачивайте губы водой, но пить не давайте. Я скоро вернусь.

Драккар свеев отвели подальше в сторону и подожгли. О таком погребальном костре мечтал каждый викинг – плыть со своим вождем в Вальхаллу на пылающем корабле. Честь великая!

А два корабля Эйвинда конунга отправились дальше. Смеркалось, и нужно было найти хорошее место для ночлега и отдыха. Хьярти поторапливал, и на весла сели все, кто был способен грести. Даже вождь и его хёвдинги.

Йорунн все это время суетилась на корме возле раненых, унимала кровь, шептала особые заговоры, не дававшие лихорадке поселиться в теле, промывала и перевязывала раны тем, кто сам не в силах был это сделать. Многие воины по привычке отмахивались от нее – плох тот викинг, который не умеет позаботиться о себе или о своем друге. Но были и те, чья жизнь все еще оставалась в теле только благодаря ведовским умениям Йорунн. Когда драккар, наконец, пристал к берегу, девушка от усталости едва держалась на ногах.

– Отдохни, – Унн заботливо накинула ей на плечи теплый плащ. – Посиди у костра, пока готовится ужин. Принести тебе что-нибудь? Хлеба, вяленой рыбки?

Йорунн вздохнула и покачала головой:

– Не сейчас… Меня Сакси ждет.

Когда на берегу Лейдольв подошел к стоящей у костра Ольве, девушка, по привычке ожидая насмешки, встретила его холодным, настороженным взглядом. На языке уже вертелись подходящие слова – пусть она не сможет сложить из них вису, но сумеет сказать так, чтобы все вокруг рассмеялись. И про то, как ловко свей опрокинул его на палубу, и про то, как грозился зарубить беспомощного своим топором…

– Спасибо тебе, – неожиданно проговорил Лейдольв, кажется, впервые глядя на нее без усмешки. – Если бы не ты, ужин ждал бы меня не здесь, а в чертогах Одина. Да и то, Отец Богов не пустил бы меня за стол, а оставил барахтаться на полу, на потеху героям.

Шутка была смешной, но те, кто стоял рядом и видел лицо Лейдольва, не засмеялись.

– Ты прости меня, Ольва, – совсем тихо выговорил он, и было видно, с каким трудом давались ему эти слова. – Я ведь полюбил тебя давно, еще несколько зим назад. И хотел только одного: чтобы ты моей стала, замуж за меня пошла…

Ольва слушала и смотрела куда-то мимо него, растерянная и оглушенная. А потом вдруг лицо суровой и гордой воительницы дрогнуло, глаза переполнились слезами и она с плачем прижалась щекой к груди Лейдольва. Тот обнял ее, стал гладить вздрагивающие плечи, рассыпавшиеся по ним густые темные волосы. И подумал, что в Рикхейме обязательно сделает для Ольвы новый крепкий лук из ясеня или тиса. Чем не подарок к свадьбе?

Йорунн вынула из ларца кривую иглу, выкованную из чистого серебра, и пучок тонких жил. Подержала острие иглы над огнем, остудила и склонилась над Сакси.

– Посветите мне, – велела она Ингрид и Хельге.

– Пальцы девичьи в шитье проворны, – негромко усмехнулся Лодин, подкладывая свернутое одеяло под шею молодого ведуна так, чтобы голова его запрокинулась. Сакси сжал зубы и зажмурил глаза. Сигурд и Хаук крепко прижали его за плечи.

Матушка милосердная, не сама по себе приступаю, но с твоей помощью. Направь руку мою, дабы исцелить, а не погубить!

Йорунн осторожно сняла пропитавшуюся сукровицей повязку, очистила рану и принялась бережно и аккуратно сшивать ее края. Сакси дышал часто и весь дрожал, покрываясь холодным потом. Но не издал ни единого звука, даже не всхлипнул, и старшие воины смотрели на него с уважением. Пусть мальчишка не был воином, но он вел себя как настоящий воин.

Йорунн казалось, что прошла целая вечность, прежде чем она закончила. Свежая повязка, смоченная в отваре целебных трав, закрыла место ранения, и Сакси, закутанный в меховое одеяло, задремал. Ингрид подала ведунье миску с водой, чтобы умыть лицо и сполоснуть руки. Йорунн с трудом подняла голову, распрямляя затекшие плечи, и только теперь увидела стоящего рядом Эйвинда. Он пришел проведать раненого ведуна.

– Как он? – спросил вождь.

– Спит, – тихо ответила девушка. – А будет ли жить… не знаю. Посмотрим, когда проснется.

– Не пойму, как же так вышло? – Эйвинд конунг покачал головой. – Лучник был на чужом корабле, далеко от кнарра, и вряд ли он целился в Сакси.