Берегись автомобиля!

Минуту спустя с Димой Семицветовым произошла удивительная метаморфоза. Он перестал походить на дипломата. Теперь на нем висел штапельный тускло-голубой, форменный халат с эмблемой магазина. С лица исчезло выражение самонадеянности, появилось выражение услужливости. Дима зашел за прилавок отдела магнитофонов, радиоприемников, телевизоров и занял свое рабочее место. Все-таки Дима не зря закончил институт связи. Уже четыре года он применял за этим прилавком свои высокие технические познания.

Начался беспокойный день. Дима то и дело выбегал на угол смотреть – цела ли машина? Мысль о том, что пять с половиной тысяч попросту брошены на мостовой и к тому же снабжены колесами, не давала ему покоя. Бросаться деньгами было не в его привычках. И вместе с тем, как человек скромный, Дима не хотел ставить свою машину возле магазина.

В пятом часу вечера, когда Дима показывал покупателю узкопленочную кинокамеру, объявился Димин тесть – Семен Васильевич Сокол-Кружкин.

– Прост-таки бездельничаешь среди бела дня! – зычно и безапелляционно, на весь магазин объявил тесть.

Дима не нашелся, что ответить. В Душе он презирал своего ближайшего родственника, но при встречах с ним тушевался от его командных замашек.

Семен Васильевич решительно отнял у покупателя камеру и так же громко вынес свой приговор:

– Барахло! Не советую!

Обратив в бегство кинолюбителя, Сокол-Кружкин дружески заорал:

– Семицветов, гони полсотни!

– Пожалуйста, потише, – зябко сказал Дима. – Кроме того, Семен Васильевич, я вам уже давал деньги!

Сокол-Кружкин так поглядел на зятя, что прения были прекращены.

– А вы достали? – тихо спросил Дима.

– Допустим, бой стекла! – расправил свои могучие плечи Сокол-Кружкин. Он был горд, что добыл для дачи дефицитный строительный материал.

– А зачем нам битое стекло? – позеленел Дима.

– Ты, Семицветов, прост-таки болван! – не стесняясь, как и всякий громкоговоритель, подытожил тесть. Продавцы и покупатели с интересом поглядели на Диму. – Попался бы ты ко мне в батальон, я бы, допустим, сделал из тебя человека!

– На осколки я деньги не выдам! – со злостью прошипел Дима.

– А я уже отобрал осколки побольше! – захохотал Сокол-Кружкин.

– Теперь такое время, – ехидно напомнил ему Дима, – что на каждое стеклышко нужен оправдательный документ!

– Документов, допустим, будет больше, чем стекла! – И Семен Васильевич протянул здоровенную ладонь, в которую могло поместиться значительно больше, нежели пятьдесят рублей.

– Я бы просил вас, – шепотом сказал Дима, вручая требуемую сумму, – по делам приходить домой, а не в магазин!

– Кругом за прилавок шагом марш! – гаркнул тесть, спрятал деньги в карман и ушел, стуча подкованными каблуками.

Дима, чтобы успокоиться, сбегал на угол, поглядел на машину и купил мороженое, он съел любимое с детства крем-брюле и с некоторым опозданием сделал свой пятый практический вывод:

– Жениться надо на сироте!

ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой впервые встречаются Деточкин и Подберезовиков

Юрий Иванович Деточкин заканчивал работу. В последней квартире долго не открывали. Потом на пороге появился сам хозяин, С.И.Стулов, с недовольным лицом человека, которого оторвали от дел неслыханной важности.

– Я из Госстраха! – представился усталый Деточкин, привыкший к любому хамству.

– Молодец! – послышалось в ответ.

Деточкин вздрогнул от неожиданности и уставился на хозяина квартиры.

С.И.Стулов не обладал представительным экстерьером, но вид имел вполне достойный.

– Так вот и ходишь из квартиры в квартиру? – спросил Стулов.

– Так и хожу! – недоуменно ответил Деточкин.

– Молодец! – тихо одобрил Стулов.

Тут Деточкин понял, что имеет дело с лицом значительным. И не ошибся. Стулов всегда говорил, не повышая голоса. Он знал, что подчиненные его услышат. Стулов регулярно возглавлял какое-либо мелкое ведомство и, активно трудясь, доводил неокрепший организм до состояния краха и разгона. Он был незаменим при реорганизации и перестройке. Он умел начинать любое новое дело, продолжать его Стулов не умел. Сейчас он как раз находился в состоянии невесомости. Один организм разогнали, другой еще не создали. Стулов сидел дома и привычно ждал назначения. Он еще не знал, чем будет руководить, но надеялся, что будет!

– Так вот и привлекаешь народные средства? – спросил Стулов, демократично пригласив Деточкина в комнату.

– Пытаюсь.

– Молодец! И давно работаешь?

– Два года.

– Молодец! Ты и меня будешь страховать?

– Постараюсь!

– Молодец!

Уже застраховавшись и провожая Деточкина к выходу, Стулов оценил свою сознательность:

– Так вот, не подкачал я!

– Молодец! – не сдержался Деточкин и быстро ушел. Стулов опешил. Его самого еще ни разу не награждали этим словом.

Юрий Иванович добирался домой на метро. Под грохот поезда думал о своей маме. Деточкин любил маму. Конфликта поколений в их семье не существовало.

Мама ждала Деточкина. Когда он отпер дверь, мама вышла в коридор и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала сына в щеку.

– Все-таки я не могу понять – какие у страхового агента могут быть командировки в Тбилиси? Обед на столе. Что ты стоишь, иди мой руки.