Беременна по принуждению

Щёки девушки пылали, а рот был чуть приоткрыт. Изгибы её тела говорили о том, что она только недавно закончила танец, но в какой-то момент что-то помешало ей и заставило посмотреть на своё отражение.

Моя бурная фантазия сразу додумала сюжет: злой колдун перенёс девушку к себе, очарованный её танцем, влюблённый в хрупкость и красоту.

Я боялась дышать и прикоснуться к статуэтке. На глазах даже выступили слёзы, до того мне понравилась балерина, похожая на Одилию из «Лебединого озера».

Именно дочь злого колдуна, потому что в лице балерины не читалась покорности судьбе. Она будет бороться. Сейчас погорюет, встанет и отряхнёт печаль.

Я не сразу заметила розовый конверт на дне коробки. Привычная надпись «Моей Белоснежке », была написана твёрдой рукой моего мужа. Что ж, это становится приятной традицией – посылать мне письма после того, как надругается над телом.

«Я купил её сразу после того, как ты ко мне вернулась. Все остальные балерины были с белыми волосами, а она с чёрными. Все танцевали, лишь одна грациозно присела. Я хотел вручить её тебе лично, потому что ты говорила, что любишь смотреть на фарфоровые статуэтки, ведь их красота не преходяща.

А потом решил, что не стоит. Не хочу быть смешным и слабым в твоих глазах.

 Я должен был бы отпустить тебя, Белоснежка. Просто так, без условий.

Хотя нет, поставить одно. Уходи сегодня. Собирай вещи, любые, и иди. И не возвращайся. Не прощайся и ничего не пиши в ответ. И не придётся делать аборт.

А если решишь остаться, то останься и будь со мной, не ставя условий. Вот так. Просто.

Но и это мне не под силу, признаю. Я не отпущу тебя, не могу расстаться, будто долбанный наркоман на игле.

У меня никого нет, кроме тебя. Все, кто были, остались в прошлом.

Плохо то, что я до сих не уверен, что ты на самом деле меня любишь».

И всё. Я провела рукой по написанным с сильным нажимом строчкам и ощутила его ярость, как отголосок своей обиды. Вот, теперь он всё перевернул так, что виновата я.

В том, что засомневалась  в его верности. В том, что не обратила внимание на дурацкую паутину. Даже в том, что вынудила его приводить меня в чувство пощёчинами.

Я ещё ощущала их на своих щеках. Было совсем не больно, но унизительно. Ветер не стремился ударить, он хотел, чтобы я замолчала. А я видела, как ему тошно, и от этого распалялась ещё больше. Чтобы сделать больнее.

«Глупо», – сказала я вслух и достала самое первое письмо, написанное Ветром. Я хранила его в свидетельстве о браке. Этот документ одно из немногих доказательств любви Ветра ко мне.

Узнав, что я хочу всегда иметь его под руками, муж только усмехнулся. «Смотри не потеряй!» Это прозвучало как предупреждение.

Я раскрыла первое письмо и перечитала. Потом пробежалась глазами по строкам второго. Прочувствовала пальцами толстую бумагу с двух сторон.

Ветер писал только «Паркером». И несмотря на сильный нажим, на обратной стороне бумаге буквы не отпечатывались. Я очень бы хотела знать, где у Ветра  хранится такая светло-голубая бумага с вензелем из двух букв «М» и «В».

Конечно, в его спальне-кабинете. Я спрятала оба письма в свидетельство о браке, положило его в тумбочку, уже приняв решение.

Прокрадусь в комнаты мужа, пока он отсутствует. Найду такую же бумагу и напишу ответ. Пока не знаю, каким он будет, вдохновение придёт, как аппетит, во время еды.

Сяду за его стол, возьму его перьевую ручку и напишу. То, что придёт на ум. То, что я буду чувствовать в тот момент. То, что захочу доверить бумаге. И только ей.

Глава 14

* * *

Я выбрала момент и выскользнула в коридор. Вот она, дверь, ведущая в комнаты Ветра.

Взявшись за ручку двери, уже было повернула её, но засомневалась: стоит ли входить внутрь. Вдруг появилась несвойственная мне робость.

Обычно если принимаю решение, то следую плану до конца. А тут червячок сомнения вгрызся в душу: может, написать письмо на обычной бумаге и не искушать судьбу?

Я точно знала, что Ветра дома нет. Лариса крутится на кухне. Сегодня четверг, приходит кухарка, чтобы приготовить любимые мужем бигос —капусту с мясом и колдуны – драники с мясной начинкой. Я уже чувствовала проникающий даже на второй этаж аромат осетровой ухи, отчего, несмотря на плотный обед, в животе заурчало.

Последнюю неделю на меня просто напал жор, и я стала с нетерпением ожидать обеда и ужина. Приходилось одёргивать себя, чтобы не нажираться между завтраком и обедом. Или на ночь, хотя здесь проще, Ветер часто приходил и занимал все мои мысли до рассвета.

Вот и сейчас, есть захотелось, аж в животе забурчало. Я юркнула в спальню Ветра и закрыла за собой дверь. Прислушалась, но никто не спешил по коридору чтобы выволочь меня прочь.

В конце концов, чего я боюсь?! Скажу, что искала бумагу, чтобы написать мужу ответ. Я хозяйка этого дома, как любил повторять Ветер, вот и не обязана ни перед кем отчитываться.

Я села за письменный стол мужа и покрутилась в его большом кожаном кресле. Представила, как он сидит в нём и раздумывает обо мне, глядя в окно.