Берендей

– Ты все правильно делал. Это я как старый медвежатник говорю. Был бы он обычный медведь, вы бы его взяли, и без потерь. Ты его на рогатину поймал, вот тут сбоку одного выстрела могло хватить, что б башку ему продырявить. Да и из-за твоей спины можно было стрелять – он же выше насколько! Да, был бы обычный медведь…

– Да обычный это медведь!

– Не скажи. Я за свою жизнь много историй таких слышал. А дыма без огня не бывает, сам знаешь. Отец мне рассказывал. Я-то совсем малец был в войну. А отец мой партизанил. И жил здесь медведь-оборотень, громадных размеров. Появился он, когда немцы сюда пришли. А немцы ушли – и его не стало. Так вот, бил этот мишка фашистов не хуже партизан. И ведь что интересно, ни одного нашего не тронул. Они его в лесу много раз встречали, и расходились раскланиваясь. Немцы на него облавы устраивали, из Германии своих медвежатников привозили, и ведь так и не смогли взять. А он, говорят, оборачивался человеком и уходил. Отец говорил, что сам видел его следы. Идет медвежий след, а потом – раз! – и человечий.

Берендей слушал рассказ об отце, затаив дыхание. Какая красивая получилась история. В устах отца она звучала совсем не так. Может быть, иногда можно приоткрывать завесу Тайны перед людьми?

– А вот еще старше сказка. Дед мой рассказывал, когда мы мальцами были, еще до войны, – продолжал Михалыч, – Жил здесь в незапамятные времена медведь-оборотень. Жил, никого не трогал, людям зла не делал. И люди его не трогали, почитали за защитника своего. И вот однажды пришел в эти места еще один оборотень. Злой оборотень. И крупнее был нашего медведя, и сильней. А главное, на людей нападал почем зря. И сколько люди не хотели его извести, ничего у них не выходило. Он одинокого путника увидит, и подходит к нему в человечьем обличье. А когда тот бояться перестанет, он медведем оборачивается, и съедает путника. И пошли люди к нашему медведю просить защиты. Поклонились ему в ноги и просят: защити нас, батюшка-медведь. Житья не стало. Наш медведь подумал и говорит: отдайте мне самую красивую девку в жены, тогда и прогоню я злодея. Подумали люди, почесали в затылках – а ну как не пойдет самая красивая девка за медведя замуж-то, хоть и оборотень он? Упали в ноги к ней, а она им отвечает: пойду замуж за медведя, если моих отца с матерью кормить-поить до самой старости станете. И если дети мои от медведя с вами жить захотят – их не прогоните, а всяческий почет и уважение им окажете. Привели ее к медведю, сыграли они свадьбу. Ну, после свадьбы люди ему говорят: выполнили мы твою просьбу, батюшка-медведь. Выполни и ты нашу. А он отвечает им: принесите мне платок красный, да скатерть белую. Положил платок на скатерть накрест. И говорит: вот кровь оборотнина, а вот моя кровь – и ладонь себе когтем процарапал. Полилась кровь на платок, а через него на скатерть. Отбросил он платок и говорит про скатерть: а вот наша общая кровь. И если переступит оборотень через эту скатерть, тут смерть его и придет. Люди обрадовались, пошли в лес и позвали оборотня как будто на свадьбу. А на порог дома скатерть эту положили. Пришел оборотень на свадьбу, перешагнул через порог, тут его конец и пришел. А девка, что женой медведя стала, родила добра-молодца, силы богатырской. И от них род богатырей пошел.

Михалыч смутился вдруг.

– Я эту сказку наизусть помню, дед часто нам ее говорил. Щас рассказываю – и словно голос деда слышу. А ведь почти семьдесят лет прошло…

Берендей постелил Михалычу у отца, а сам пошел к себе. Зажег лампу над кроватью и лег, глядя в потолок. Он собрался погасить свет, как вдруг заметил, что на его столе лежит книга. Берендей точно помнил, что никакой книги на столе не оставлял. Он потянулся и взял ее в руки. Это была совсем небольшая книга. Обложка из кожи, но без теснения и без названия на ней. Простенькая такая обложка. Он открыл книгу. Оказалось, что это скорей не книга, а тетрадь. Только в те времена в тетрадях писали не менее тщательно, чем в книгах. Берендей пробежал глазами несколько строк. Написали ее примерно во времена Ивана Грозного. Его далекий предок оставлял наставления потомкам, как положено на первых пяти страницах объясняя, зачем и для кого это написано. Берендей просмотрел их по диагонали, пока не наткнулся на слова: «И если доведется вам встретить заклятого берендея…»

Он встал и оделся – читать лежа он не любил. Значит, ему не привиделось, значит, отец действительно приходил… Иначе откуда взялась эта тетрадь? Наверняка, она была в библиотеке, но Берендей запросто мог не обратить на нее никакого внимания.

Он внимательно начал читать ее сначала. Несмотря на витиеватый слог, рассказ в тетради был кратким и информативным.