Берия. Лучший менеджер XX века

14 апреля из НКВД был вновь выделен НКГБ, и Всеволод Меркулов вновь стал самостоятельным наркомом, однако на загрузке Берии это не сказалось, потому что, снимая с него одни проблемы, Сталин «подбрасывал» ему другие… Да и не Сталин, а сама жизнь: надо было все так же много работать в экономике, надо было налаживать дела в освобожденных районах.

Да и в НКВД появлялись новые направления работы… В стране, особенно там, где долго длилась оккупация, возрос бандитизм, в том числе и политический. Возникла проблема лагерей для военнопленных в сочетании с проблемой массового использования их для восстановления страны.

Осенью 1943 года на Берию официально возлагалось и обеспечение охраны советской делегации на Тегеранской «конференции трех». Неофициально же пришлось отвечать и за президента Рузвельта, поселившегося по соображениям безопасности в советском посольстве. Такое же поручение Берия имел и на Берлинской конференции в Потсдаме летом 1945 года, и чуть раньше – на Ялтинской конференции 1945 года, где отвечал за безопасность всех делегаций уже официально…

Война шла для России все более успешно, страна даже развивалась, крепла, набиралась новых сил, но Берии легче и проще не становилось – с 1944 года он назначается еще и заместителем Председателя ГКО И.В.Сталина. Если учесть, что Сталину к этому времени приходилось уделять основное внимание операциям на фронте и дипломатической подготовке будущего мира, то…

То почти вся организация работы тыла для нужд фронта легла на плечи Берии… А он и так уже притомился. Со Сталина спрашивала История. Это, конечно, немалая ответственность. Но с Берии спрашивал Сталин. И сложно было сказать, в каком случае напряжение и груз психологического давления были большими.

Нет, я здесь не о страхе…

Конечно – не о нем.

АВИАКОНСТРУКТОР А.С. Яковлев вспоминал, что в июле 1941 года они с заместителем наркома авиационной промышленности Дементьевым имели такой разговор со Сталиным:

– Товарищ Сталин, вот уже больше месяца, как арестован наш замнаркома по двигателям Баландин. Мы не знаем, за что он сидит, но не представляем себе, чтобы он был врагом. Он нужен в наркомате – руководство двигателестроением очень ослаблено…

– Да, сидит уже дней сорок, а никаких показаний не дает. Может быть, за ним и нет ничего… Очень возможно… И так бывает, – ответил Сталин.

«И на другой день Баландин, – пишет Яковлев, – осунувшийся, подстриженный наголо, уже занял свой кабинет в наркомате и продолжал работу, как будто с ним ничего не случилось».

А через несколько дней Сталин спросил:

– Ну, как Баландин?

– Работает, товарищ Сталин, как ни в чем не бывало.

– Да, зря посадили.

И в ответ на недоуменный взгляд Яковлева – мол, как же можно сажать невинных? – Сталин пояснил:

– Да, вот так и бывает. Толковый человек, хорошо работает, ему завидуют, под него подкапываются. А если он к тому же человек смелый, говорит что думает, – вызывает недовольство и привлекает к себе внимание подозрительных чекистов, которые сами дела не знают, но охотно пользуются всякими слухами.

О чем говорит этот случай?

Во-первых, что Баландина арестовывали до объединения наркоматов, так что к его аресту Берия отношения не имел. А вот нарком авиационной промышленности Шахурин имел, потому что без его визы ордер на арест был недействителен. Зато освобождали Баландина уже при НКВД Берии.

Во-вторых, из рассказа Яковлева следует, что на Лубянке Баландина не били – лишь подстригли наголо, но это понятно. Но раз так – за сорок дней ни одного синяка, то выходит, что уж при Берии, во всяком случае, рукоприкладства не было. А ведь шла война!

В-третьих же…

В-третьих, из этого случая следует вот что… В Баландине Дементьев и Яковлев были уверены и за него поручились. И Сталин (но и Берия – тоже!) этому поручительству поверили, и Баландин был освобожден. Однако в авиационной промышленности был арестован не один Баландин. Тот же Туполев с сотрудниками до 19 июля 1941 года работал формально еще в заключении.

Так почему же Яковлев и Дементьев, да и сам нарком Шахурин не поручились и за них?

Боялись?

А почему же просить за Баландина не боялись?

Нужен был?

А другие что – не нужны были?

Нужны!

А за них руководство наркомата не поручалось. Значит, оно не было уверено в поголовной невиновности арестованных по делу Туполева?

Казалось бы, прецедент, созданный освобождением Баландина, должен был «команду» Шахурина подвигнуть и на дальнейшие ходатайства. Но не подвиг… Так какие претензии можно предъявлять Берии? Он ведь – в отличие от Шахурина, Дементьева, Яковлева и других руководителей промышленности – работников отраслей знал хуже или не знал вообще. Руководствовался оперативными материалами, а арестовывали-то не с бухты-барахты…

А ведь шла война.

Но шла она не для всех… И я сообщу читателю весьма любопытные сведения о наркоме авиационной промышленности Шахурине. Да и не только о нем…