Берия. Лучший менеджер XX века

И далее пошло: июль 1946 года, план «Пинчер» (Клещи»)… 50 бомб по 20 городам (Москва, Баку, Уральский промышленный район и т. д.) в период с середины 1946 года по середину 1947 года.

Конец 1948 года: план «Сиззл» («Испепеляющий жар»). 133 бомбы по 70 городам (на Москву 8 бомб, на Ленинград – 7).

И так далее – по нарастающей. И все эти планы разведка министра ГБ Абакумова укладывала на стол Сталина. Получал эти материалы и зампред Совмина, председатель Спецкомитета Берия.

Летом 1947 года США предложили Европе план Маршалла, имеющий целью ее экономическую пристяжку к США. Россия его отклонила, да иного при такой направленности плана Маршалла и быть не могло. План Маршалла прокладывал линию и к НАТО.

К началу 1950 года Объединенный комитет начальников штабов разработал план «Дропшот» («Моментальный удар»), главной целью которого была ликвидация Советского Союза как государства в четыре этапа.

Первым этапом должна была стать атомная бомбардировка 200 наших городов при использовании 300 атомных бомб с уничтожением до 85 процентов экономического потенциала. Прошу читателя представить себе, какой вид приобрела бы тогда наша Родина.

То есть противостояние оформилось окончательно, но винить в этом русских могли или негодяи, или глупцы. Россия только что завершила такую войну, что… Ах, да понятно что!

В некотором отношении пять военных лет жизни СССР укладывались в несколько колонок цифр экономического развития страны, исчисленных в процентах по отношению к 1940 году. И вот какой была картина по годам:

Все военные годы резко и непрерывно росло, как видим, лишь военное производство – в ущерб всему остальному. Но война закончилась. И пусть не смущает читателя падение национального дохода валовой продукции промышленности в 1945 году – это было благотворное падение, потому что оно означало начало мирной перестройки экономики. И это выразилось в росте цифры капитальных вложений в народное хозяйство и в росте доходов бюджета. Однако половина экономически развитой части России лежала пока что в развалинах…

В 1939 году мы производили 43,2 миллиарда киловатт-часов электроэнергии, а в 1945 году – тоже 43,3 миллиарда. Стали в 1945 году мы выплавляли 12,3 миллиона тонн против 17,6 в 1939 году, нефти добывали 19,4 миллиона тонн вместо 30,3 миллиона тонн. Зерновых всех видов собирали 47,3 миллиона тонн против 97,4 миллиона тонн в 1937 году.

О какой «агрессивности» России могла идти речь?

Но свою бомбу нам иметь надо было. И – как можно скорее…

ТОЛЬКО классический «демократический» политолог или журналист, никогда в жизни не поднимавшие ничего тяжелее коньячной рюмки и подола женской юбки, могут думать, что большие научно-технические проекты реализуются в одночасье и благодаря «гениям» типа Андрея Сахарова или Льва Ландау. На самом деле успех в такого рода проектах обеспечивается повседневной разветвленной работой, в которую включены:

– десятки человек как основные генераторы идей по всем направлениям;

– сотни человек как ключевые, сложно заменимые исполнители, призванные разрабатывать основные идеи и рождать идеи частные;

– тысячи человек как помощники этих исполнителей и, наконец, десятки и сотни тысяч техников и рабочих в конструкторских бюро и НИИ, на заводах и стройках, которые выполняют конкретные указания и работают по четко сформулированным заданиям.

Но вся эта работа идет успешно тогда, когда у нее есть подлинный лидер. Берия им был. Все важные организующие документы Урановой проблемы представляют собой постановления и распоряжения Совета Министров СССР, подписанные Сталиным как Председателем Совмина, или Берией как заместителем Председателя Совмина. Но в любом случае они шли через Берию. Кроме того огромен массив писем Берии Сталину, протоколов Специального Комитета, подписанных Берией, писем на имя Берии. Иногда документы непосредственно Сталину направляли, например, Ванников и Первухин, но их все равно просматривал председатель Спецкомитета. Безусловно, он был не в состоянии внести какие-то технические коррективы в то или иное постановление – этой стороной дела ведали специалисты по частным вопросам. Но Берия вникал в них так, что всегда был способен или одобрить верное решение, или принять его самому.

Скажем, без сверхчистого графита нет реактора для наработки плутония… А сверхчистого графита нет без нового технологического оборудования. А этого оборудования нет без новых методов очистки… А эти методы должны разработать химики и инженеры, которые за свою жизнь и близко не подойдут к атомной бомбе и даже могут не знать, что являются непосредственными участниками проекта создания атомной бомбы.

Берия не решал эту груду «графитовых» проблем, но он должен был о них знать, Так же как и обо всех других проблемах – более или менее существенных. А их было удручающе много.