Берия. Лучший менеджер XX века

Причем Карпов сам же, в своих «Вечерних беседах с Викторией Брежневой», возмутился слухами насчет того, что Брежнев якобы имел сказочные апартаменты с бассейном на шестом этаже. А Брежнев жил в доме № 26 на Кутузовском проспекте «в квартире, – как сообщает Карпов, – едва ли соответствующей рангу главы государства: столовая, кабинет, спальная, спальная, небольшая гостиная, где жила дочь Галя, маленькая комната около кухни, где жила прислуга».

Вот вся цена сплетням о Брежневе! Брежнев-то, хотя и был партократом, «демократом»-ренегатом не был. Он был духовно слаб и некомпетентен, но не подл и жаден. Но сплетни Карпова о Берии стоят не дороже разоблачаемых Карповым же сплетен о Брежневе!

ЭТО – антибериевская возня людей «творческих». А уж за ними следуют менее творческие слои общества, и уже знакомый нам бывший замнаркома вооружений Владимир Новиков пишет о Берии:

«Сейчас часто вспоминают эту зловещую фигуру, казалось, вечно сопровождавшую Сталина (Берия что, в телохранителях служил, на пару с Новиковым? – С.К.). Но подходят к его оценке упрощенно, не идя дальше «мрачной личности» и «кровавого палача». А был он, нарком НКВД Лаврентий Павлович Берия (Новиков самым недостойным образом выпячивает эту обязанность Берии, в то время как во время войны главной были его обязанности по ГКО. – С.К.), далеко не прост и не так примитивен, каким кажется большинству писателей и других творческих людей, а с их легкой руки (выделение мое. – С.К.) и миллионам читателей и зрителей».

Вот так – простодушно и откровенно, генерал Новиков тоже признает, что образ «палача» Берии лепили в массовом сознании «писатели и другие творческие люди», для которых написать «тысячи и миллионы безвинных жертв» – раз плюнуть! И как же Новиков здесь прав!

Возьмем знаменитую (во всяком случае – в свое время) трилогию Юрия Германа о докторе Владимире Устименко. Один из глубоко привлекательных персонажей этого произведения – тетка Владимира Аглая Петровна Устименко. Красавица, вдова чекиста, партийный работник и честнейшей души человек, она во время войны была в подполье, попала в гестапо и пала жертвой провокации – Аглаю заподозрили в предательстве. В итоге еще до окончания войны она оказалась в лагере.

Однако ее почти невероятным образом удалось освободить – без реабилитации… И Устименко, лишь чуть оправившись от лагерных лишений в родном Унчанске, решает ехать в Москву – разоблачать «врагов, пробравшихся в органы»…

На дворе – не ранее чем весна 1946 года, потому что в романе упоминается МВД, а 15 марта 1946 года НКВД СССР был преобразован в МВД СССР. И вот такой происходит диалог:

«– Останься в Унчанске, – тупо сказал Владимир Афанасьевич. – Не знаю, не понимаю, но варится какая-то чертова каша… И если есть возможность…

– Нету, – оборвала она, – для меня нету. Я добьюсь самого Берии, лично Лаврентия Павловича…»

С тем она и уехала… И, естественно, «от Берии» не вернулась… Ее опять, уже до 1953 года, поглотил ГУЛАГ.

И тут я вынужден заметить: «Ох уж эти «инженеры человеческих душ»!» Герман хотел обвинить Берию, а фактически его обелил, хотя сам этого не понял, как не поняли этого и «миллионы читателей и зрителей»… Да я и сам долгое время ничего не понимал – такова уж «волшебная сила искусства». А ведь что следует из описанной Германом коллизии? А вот что…

Если Аглая рвется «лично к Берии», то это означает, что уж ему-то она, кристально чистая партийка, в 1946 году доверяет безгранично. А это значит, что в глазах активной части советского общества и в 1946 году Лаврентий Павлович выглядел не «палачом», а образцом коммуниста и человека. И Аглая не только не боится его, но видит именно в нем эталон справедливости.

А с чего бы это честной коммунистке Устименко бояться Берии? Придя в 1939 году к руководству НКВД, освободил сотни тысяч несправедливо репрессированных и навел в НКВД порядок. С начала войны – неутомимый член ГКО, а потом – и заместитель Председателя ГКО товарища Сталина.

Художник – если он талантлив, нередко показывает и доказывает не то, что ему хотелось бы, а то, что он «подсмотрел» в той реальной жизни, которая служит ему канвой для работы его творческого воображения. Герман был талантлив, и поэтому, повторяю, как писатель он Берию против своей воли обелил, потому что убедительно показал – в глазах честных советских людей Берия до 10 июля 1953 года монстром не выглядел… И его имя с несправедливыми репрессиями в массовом сознании не связывалось!

Но Герман подкачал как хронист… Даже в 1946 году он отправляет Аглаю к Берии на Лубянку, в МВД. Но с января 1946 года Лаврентий Павлович ни к МВД Круглова, ни к МГБ Меркулова и Абакумова отношения не имел. И, будучи заместителем Председателя Совета Министров СССР и председателем Спецкомитета, он сидел в Кремле. В Кремле, а не на Лубянке!

А вот другой «инженер человеческих душ» – Константин Симонов: