Берия. Лучший менеджер XX века

Не знаю, как читатель, а лично я восхищен умом, тактом и тонкостью Лаврентия Павловича. Это, уверяю всех, одним лишь трезвым опытом не дается. Для того, чтобы так разрешить щекотливую ситуацию, надо самому иметь ранимую и гордую душу. Ну и, конечно, огромный психологический опыт.

НО ВОТ генерал КГБ Виталий Павлов для Берии добрых слов не нашел, описывая и по личным впечатлениям, и по рассказу Рогатнева (во время войны героически, впрочем, погибшего), «как тронутых сединами заслуженных разведчиков Берия нарочито небрежно распихивал по разным подразделениям». Короче, по Павлову Берия — несомненно хам, да еще и непрофессионал.

Но, скажем, «небрежно распихнутый» Василий Михайлович Зарубин (ему в день совещания на сорок пятом году жизни до седин было далековато) в 1941 году уехал резидентом в США, стал генерал-майором. Умер в 1972 году, не дожив до восьмидесяти двух лет.

А чуть позднее я остановлюсь на другом успешно действовавшем в США резиденте — Исхаке Ахмерове, тоже Берией якобы «небрежно распихнутом»… Ему, к слову, в 1939 году было 38 лет, и он имел вполне брюнетистую шевелюру без седины.

Вообще-то, генерал Павлов, обвиняя Берию в том, что тот непрофессионально и огульно оголил американское направление работы НКВД, в очередной раз лжет. Скажем, давно и успешно работал в США агент-групповод Звук — Яков Голос. Он родился в 1889 году в Екатеринославе в семье рабочего, сдал экстерном за полный курс гимназии, работал в нелегальной большевистской типографии, был сослан на вечное поселение в Якутскую губернию, откуда бежал в США и там осел. Голос был включен в нелегальную сеть НКВД в 1933 году. В 1935 году он отправил в СССР жену и сына, в 1937 году приезжал в Москву сам, встречался со Слуцким. Если бы подозревали всех, то уж Голоса надо было в первую очередь вызывать (и он бы приехал), арестовывать и т. д. Однако Голос спокойно работал при Ежове и так же работал и при Берии.

Далее, в США — о чем Павлов не знать не мог — успешно работал кроме Ахмерова и после Ахмерова резидент внешней разведки Гайк Овакимян. Его тоже никто не отзывал, действовал он под прикрытием инженера Амторга, в 1940 году стал аспирантом Нью-Йоркского химического института, защитил там диссертацию. У Овакимяна на связи в тот период находилось 14 агентов, не считая агентов-групповодов. Так что Берия не так уж безудержно «громил» в конце 30-х годов внешнюю разведку, как это вдалбливают в наши головы несколько поколений «демократов» и как уверяет генерал Павлов. И скорее надо сказать на сей счет обратное.

Что же до Исхака Абдуловича Ахмерова, то биография у него была — хоть кино снимай. Татарин из Троицка Челябинской области, 1901 года рождения, он еще мальчишкой хлебнул жизни: скорняжничал, был курьером, мальчиком на побегушках в галантерейном магазине, учеником электромонтера, хлебопеком.

А в 1920 году он — депутат Казанского совета, в 1923-м окончил 1-й государственный университет (будущий МГУ) и стал заместителем директора Московского педагогического техникума.

Потом — Наркомат иностранных дел, работа в Бухаре и в Турции, вновь Москва, Институт красной профессуры. В 1932 году Ахмеров зачисляется в штат ИНО ОГПУ, получает свой первый оперативный псевдоним Юнг и направляется в Китай… В 1934 году он возвращается в Москву, и там его начинают готовить для работы в США.

В 1936 году в американской нелегальной резидентуре Ахмерова было шесть сотрудников и 10 источников. Иногда, выступая в роли текстильного фабриканта, он назывался то Уильямом Грунком, то Майклом Грином, то Майклом Адамецем или еще кем-то. И вот тут…

И вот тут Ахмеров влюбился… Вообще-то предмет его воздыханий был вполне профессионально подходящим — одна из сотрудниц резидентуры, молодая, красивая, имеющая связи в аппарате Белого дома Хелен Лоури (оперативный псевдоним Таня). К тому же Хелен была племянницей Генерального секретаря Компартии США Эрла Браудера. И отвечала своему русскому шефу взаимностью.

Пора влюбленности совпала с плановым вызовом Ахмерова в Москву для отчета о проделанной работе. И вот тут Ахмеров направляет лично наркому Берии рапорт с просьбой разрешить брак с Таней и вместе с ней приехать домой. Реакция Берии была крайне негативной и бурной. И поскольку двуличием Берия не отличался, это косвенно опровергает будущую грязную клевету о нем как о сексуальном маньяке.

На формирование Берии как человека безусловно наложила отпечаток профессия чекиста. Хороший чекист не может быть бабником. Когда Иван Серов расхвастался, что смог с санкции Хрущева под видом романа подцепить на агентурный «крючок» знаменитую польскую оперную приму Бандровску-Турску, а потом это оказалось блефом (в части вербовки), Берия, по свидетельству Судоплатова, «начал ругать Серова почем зря, грозясь уволить из органов с позором, называя мелким бабником».

Думаю, это была искренняя реакция… Затащить в постель женщину в оперативных целях — это профессионально. Но путаться с женщинами — это профессии противоречит! На этом «сгорело» множество мужчин, а значит, может «сгореть» и чекист.