Беркутчи и украденные тени

Взмах руки и вдоль предплечья вытянулась сверкающая молния. Очередной прозрачный бумеранг со свистом рассек воздух – Рат впервые услышал этот звук, как будто и слух его обострился в сотни раз. Предмет вертелся, буравил лазурную высь. Теперь подросток видел его: очертания, линии, плавающие вокруг оси, солнечные блики, скользящие вдоль гладкой поверхности, тончайшую материю, напоминающую прозрачные крылья насекомого – диво, а не бумеранг: жаль и стрелять. Громов интуитивно прицелился, позволив рефлексам рассчитать траекторию за него, и отпустил электрический разряд. Вспышка, шипение, пламя. От бумеранга не осталось и песчинки.

– У-у-у! – раздался радостный возглас Эммы, эхом разнесшийся по Грувским холмам. Филин встрепенулся, а наставник одобрительно кивнул.

Рат еще никогда не был так горд собой. Чувства переполняли его. Вот бы его сейчас видели родители, что бы они сказали? Порадовались бы? В груди наравне с гордостью защемила светлая грусть, но она не омрачила его маленькую победу, скорее оттенила, придав ей еще больше красок.

Остаток дня компания провела у огня. Они достали из рюкзаков бутерброды, нанизали на острые палки яблоки, чтобы запечь на костре, а дед Ефим заварил чай. Весь вечер он делился своими необыкновенными воспоминаниями юности и знаниями. Рассказал, как однажды чуть не угодил в сети коварных русалок, как завел дружбу со здешним лешим, а еще, как его тотем откликнулся на зов, и он впервые лицезрел его в виде серого пятнистого филина, что было знаком того, что Ефим готов к перерождению в Мертвом лесу. Он упомянул, что перерождение – это серьезное испытание и не редки случаи, когда юноши погибали во время него, но если уж проходили, то становились в разы сильнее и телом и духом. На вопросы Рата, наставник умолчал. Он сказал, что об инициации запрещено говорить, что это таинство каждого настоящего беркутчи и останется при нем до конца дней. Потом дед Ефим ласково перебрал перышки своего филина. Со светлой ностальгией по уже ушедшему, он принялся рассказывать, как после перерождения тотем появился в клубе синего пламени над его головой и с той поры птица стала верным другом, частью его самого.

Вокруг них радостно носилась Оса. Несколько раз животное заигрывало с филином, но после того, как тот крепко цапнул ее за ухо, собака заскулила и прекратила попытки. Наблюдая за обычной собакой и необычной птицей, Рату на ум пришел вопрос, который он тут же поспешил задать:

– Дед Ефим, ты сказал, что твой тотем материализовался, когда тебе исполнилось шестнадцать, значит, ему уже сорок шесть лет! А как долго они вообще способны жить? Или они умирают вместе с хозяином?

– Нет, Рат, эти создания не умирают. Они сопровождают нас всю жизнь, иногда явно, но чаще скрытно, и помогают, если мы того заслуживаем. Большинство людей даже не догадываются о том, что у них есть такие преданные соратники, а случись, что-то необыкновенное, списывают на счастливую случайность. Они с рождения часть нас, а когда приходит смерть, то уже мы обращаемся в них, ведь не зря существует поверье, что души умерших могут навещать нас в виде птиц.

Рат взглянул на шкворчащее на огне яблоко: сок стекал прямо в пламя и сладкий запах разносился по вечернему холму, пробуждая аппетит. Вот только думал мальчик не о еде, а о словах Скалина старшего: что, если это правда и те, кто умер и впрямь обращаются в особенных бессмертных птиц?

Вечер проходил в добром и уютном настроении. Эмма и Мирон как обычно обменивались насмешками, и, хотя это могло бы показаться несколько обидным, Рат уже давно понял, что в действительности остроты были больше дружественные, чем несли цель серьезно задеть. Просто они знакомы с самого рождения и столько же соперничают, отсюда и родилась привычка подкалывать друг друга. Рома тоже наконец влился в компанию. Он с удовольствием лопал печеные яблоки и хихикал, наблюдая за братом и Уваровой.

– Эй, Мем, кажется, твое яблоко сейчас лопнет, – Скалин продолжал доставать Эмму.

Глаза девочки тут же не к добру сверкнули и, изящно взмахнув пальцами, она пустила охапку искр в сторону Мирона. Тот увернулся, но все же часть из них успела попасть на, незащищенную одеждой, кожу. Здоровяк зашипел, потирая левую руку, а Эмма победно улыбнулась.

От костра веяло теплом и пахло жженым деревом. Рат кинул на траву, расстегнутую курту, а потом откинулся назад, приятно растянулся на ней и уставился в светло-синюю бездну. На небе засияли первые звезды.

Глава 12. Там, где обитают призраки

В четверг Эмма пришла в особенно хорошем настроении. Глаза ее светились, точно у котенка, который заметил яркий фантик и уже было приготовился играть с ним час-другой. Ей не терпелось поделиться с мальчишками. Она сильно сжимала смартфон в левой руке и была готова в секунду разблокировать его и показать нечто интересное в комментариях под своим постом в телеграм-канале Emma-Blu braids. Уварова впопыхах оставила куртку в школьной раздевалке и заприметив мальчишек поспешила к ним. Рат и Мирон стояли у кабинета алгебры.