Берлин, Александрплац

Итак, при такой весьма посредственной погоде вся шайка Пумса, включая Франца, медленно приходит в движение; дамы также за то, чтоб кавалеры немного поразмяли себе ноги, ведь потом-то придется выйти на улицу им, дамам, а охотно этого ни одна из них не делает, разве только нужда заставит. Но кавалеры говорят, что сперва надо изучить рынок, подготовить сбыт, поскольку если не идет готовое платье, то надо перейти на меха, что ли. Дамы думают, что такая штука – раз-раз и готово; это потому, что сами они только одно дело и знают, что ж, их дело немудреное, ему скоро научишься, а вот суметь приспособиться, когда конъюнктура плоха, – на это у них смекалки не хватит, а потому им нечего и вмешиваться.

Пумс познакомился с одним жестянщиком, который смыслит малую толику в автогенной резке; стало быть, один уже есть. Потом там имеется еще прогоревший купчик, очень элегантный с виду, работать этот лодырь не хотел, потому мать его и прогнала, но мошенничать он мастер, знает, кто чем торгует, а потому его можно послать куда угодно, чтоб он подыскал что-нибудь подходящее и подготовил «дельце». Пумс говорит ветеранам своей шайки: «В сущности, нам не приходится считаться с конкуренцией, это у нас, конечно, так же, как и всюду, мы друг другу не мешаем. Однако если мы не будем привлекать хороших людей, которые знают свое дело и разбираются в его тонкостях, то можно здорово прогадать. В таком случае лучше просто заняться карманными кражами, каждый на свой риск и страх, а не составлять компанию в шесть или восемь человек».

Так как они специализировались на конфекционе[612] и мехах, то всем, у кого есть ноги, приходится взять их в руки и выискать магазины, куда легко можно было бы загнать товар без особых расспросов и куда сыскная полиция не так часто заглядывает. Ведь все же можно переделать, перешить или просто, наконец, сдать на некоторое время на хранение. Вот только найти бы надежного человека.

Дело в том, что со своим скупщиком в Вейсензее Пумс никак не может поладить. Если работать, как тот, никакого дела не сделаешь. Живи и жить давай другим[613]. Хорошо. По той причине, что он, скупщик, будто бы прогадал за последнюю зиму – это он говорит! – и даже приплатил из своего кармана и влез в долги, а Пумсовы ребята летом развлекались, – так вот на этом основании требовать обратно деньги и плакаться, что он, мол, прогорел на этом деле, – нет, не пойдет! Ну прогорел и прогорел, что ж такого. Значит, он – болван, плохой коммерсант, ничего не смыслит в делах, нам не подходит. Придется поискать другого. Конечно, это легче сказать, чем сделать, но это необходимо, и о таких делах заботится во всей банде один только наш старый Пумс. Странно, где ни спросишь, всюду другие ребята тоже заботятся о том, что делать с товаром, потому что от одной кражи сыт не будешь, а надо еще обратить товар в деньги, но как сказано: только у Пумса все – лежебоки. «У нас есть Пумс, – говорят они, – он уж все устроит!» Устроит, и устраивает. Ну а что, если Пумс не может? Ха-ха! Ведь бывает же и такое. Может же и с Пумсом что-нибудь случиться, тоже ведь, так сказать, человек. Тогда, небось, увидите, на кой черт вам вся «работа», если товар не сбыть. Нынче на свете мало одной только фомки и кислородной резки, нынче требуется еще, чтоб человек был дельцом, с головой.

Поэтому Пумс, когда в начале сентября приходит пора действовать, заботится не только об аппарате для кислородной резки, но и о том, куда сплавить товар. Этим вопросом он занялся еще с августа. А если вы желаете знать, кто такой этот Пумс, так извольте: он состоит вкладчиком в пяти небольших меховых торговлях и скорняжных мастерских – где, не важно, – затем у него вложены деньги в парочку «американских» заведений для утюжки платья, с гладильной доской под окном, за которой стоит, сняв пиджак, портной, он то и дело откидывает и опускает ее, работа кипит, пар столбом, а в задней комнате висят пальто и костюмы, в которых вся суть-то и заключается, м-да, именно в них-то и заключается вся суть, а если спросить, откуда они, то ответ гласит: От заказчиков. Только вчера принесены для утюжки и переделки. Вот и адреса, и корешки квитанций, так что если вздумают заглянуть в такое заведение «быки», то все в порядке. Таким образом, наш славный толстый Пумс предусмотрел все для зимнего сезона. Ну, поэтому и мы можем сказать: теперь пора приступить к делу. А если что и случится, то, извините, ни один человек не в силах все предусмотреть; некоторая доля везенья требуется в каждом деле, и над этим мы себе даже не будем ломать голову.