Берлин — Париж: игра на вылет

— Я понимаю Вас, Ханс. Кстати, слышали ли Вы, как в нашем столичном яхт-клубе и в некоторых иных привилегированных заведениях поговаривают, что без своего фаворита под руками Михаил Александрович будет вымучивать книгу о наступательной тактике современной войны еще лет пятнадцать? Также в светских салонах судачат, что, мол, все это хитрый план самого Великого князя, задуманный для стремительного и совершенно незаслуженного повышения моей скромной персоны в Табели о рангах.

Но на самом деле, господа, все прозаичнее и проще. Мой перевод в структуру тайной политической полиции, воссозданой ныне в России, это итог десятиминутного разговора, которого удостоил меня Государь Император во время моего возвращения с театра боевых действий. Речь тогда шла не о какой-то награде или привилегиях. Речь шла об огромной ответственности, о том доверии, которого я неожиданно удостоился. Возможно, не вполне заслуженно. И это мне до сих пор не дает покоя…

Шила в мешке не утаишь. Я прочел берлинские газеты со статьями о неудавшемся демарше двух дядюшек Государя. Уверен, вы их тоже читали и в курсе, о каких персонах там шла речь. Но известно ли вам, что именно люди Зубатова, и сам он, сыграли особую роль в преодолении возникшего кризиса?.. Не сомневался в вашей осведомленности. Как не сомневаюсь и в том, что вы неплохо изучали историю. И знаете о трагической судьбе императоров Павла I и Александра II, павших жертвами цареубийц.

О том, что моей стране необходимы реформы, как у нас в России, так и зарубежом, не твердил только ленивый дурак. Но не надо плохо думать о нашем Императоре, о том, что он, мол, этого всего не понимал.

Только, к сожалению, в нашей традиции существует такая мерзость, когда на царя-реформатора запросто находится душитель или бомбист. Свой ли доморощенный псих или чей-нибудь заграничный наймит, — не принципиально.

Так вот: наша Служба, наделенная правами самостоятельного министерства, как раз и призвана стать действенным механизмом по предотвращению впредь и политического террора, и, вообще, антигосударственных преступлений. С этим варварством и дикостью ИССП обязана покончить. Раз и навсегда! В какие бы либерально-демократические тоги те не рядились. Я не колебался ни секунды отвечая на милостивое предложение Государя.

— Как мы понимаем, в этой новой структуре, герр корветтен-капитен, нашлось место и разведке, и контрразведке. Даже многим из тех, кто вместе с Вами штурмовал японские форты в Токийском заливе. И этих людей лично Вы готовили, не так ли? — явно показал свою осведомленность и заинтересованность Людендорф.

— Так точно, герр оберстлейтенант. Только охраной и эскортом безопасность царя и важнейших персон не обеспечишь. Как говаривал один мой знакомый: добро должно быть не просто с кулаками, оно обязано иметь волчьи клыки. И доставать до глоток мерзавцев — и заказчиков, и акторов политических преступлений — клыки эти должны где угодно. Хоть за морем, хоть в подземном бункере, хоть за крепостными стенами, да, хоть… извините, в отхожем месте. В сортире найдем, в сортире и… Ну, вы меня поняли, господа.

— Только, как в таком случае с законностью? Ведь всем известно, что Ваш Государь весьма щепетилен в этих вопросах.

— Замечательно у нас с законностью. Наша разведка представляет доказательства для обвинения. Военная судебная коллегия проводит закрытый трибунал. При отсутствии в зале обвиняемого, — заочный. Адвокат для процесса предоставляется государством. После вынесения приговора работаем мы. Кстати, вы ведь в курсе, что в Североамериканских Штатах, кичащихся своей демократией, свободами, прогрессивными законами и алчущих навязать такую модель государственного устройства всему остальному миру, существует практика «охоты за головами»?

— Ну, да. «Доставить живым или мертвым, вознаграждение гарантируется…»

— Именно, дорогой Ханс. Только в нашем случае — это та же воинская служба, защита своего государства от агрессии в завуалированной форме. Мы, все-таки, люди военные, а не охотники за гешефтами…

— Обвиняемого на рассмотрение его дела вы всегда заблаговременно вызываете?

— ИССП представляет суду доказательства вины подозреваемого, а затем принимает к исполнению окончательный вердикт или решение о доставке его «живым или мертвым». Этого — более чем достаточно. В конце концов, господа, должны же отсталые монархисты хоть чему-то полезному научиться у передовых, новомодных республиканцев?

— Логично. Только, по-моему, вы пошли несколько дальше их. Теперь понятно, герр корветтен-капитен, почему вся эта якобы независимая пресса Англии, Штатов и Франции ринулась клеймить вас, как «новых опричников», — задумчиво улыбнулся Гофман.

— Есть у нас в России такая поговорка: знает кошка, чью сметану съела.

— У нас в Германии говорят: Die Katze weiß, wo sie genascht hat.

— Те же яйца, только в профиль.

— Что, что?!.