Берлин — Париж: игра на вылет

Уместно напомнить, что Франко-прусскую войну, начал именно Наполеоша Третий. Наш первейший враг-обидчик в Крымской кампании. Император-щеголь, щеголявший не только своими нарядами и туалетами красавицы супруги, но и цитатками из любимых классиков. Например, крылатой фразой дядюшки-тезки, наведавшегося к нам однажды во главе миллионной армии «цивилизаторов» со всей Европы, и лет за десять до жестокого финала его авантюры на заснеженных берегах Березины, заявившего: «Что!? Россия на Босфоре? Это немыслимо, ибо это — мировое господство!»

Короче, поделом мусью астериксы огребли. А то: дескать, это коварный Бисмарк их несчастного императора спровоцировал. Если сами повелись, значит, сами себе и «злые буратины». После драки кулаками не машут, а на обиженых, как известно, воду возят…

Но, все-таки, почему именно дойчи? Не галлы? Не бритты? В чем главный профит России от добрососедства и военного союза с Германским Рейхом? С этим еще молодым, взвинченным гормональным взрывом от ощущения собственной силы и потенций хищником? И в чём наши прочие, побочные выгоды? Не только по пунктам известного «Меморандума Дурново», но и с учетом более обширного послезнания? Особая тема, а во что нам это обойдется? Чем, ради такого развития событий, мы можем, а точнее, — должны будем пожертвовать? Пусть временно, пока индустриализация и интенсификация сельхоза не выведут страну на курс к достижению промышленной и пищевой автаркии. А реформа системы образования — общего и профессионального — не покроет потребность отраслей в отечественных специалистах…

Есть, о чем поспорить. Только сначала желательно осознать, что сам успех этих трех стартовых великих начинаний критически зависит от активного участия в них… немцев! Участия научного, технического, финансового, даже кадрового. Ибо тотальная отсталость экономики России очевидна. А путь энтузиазма сталинских пятилеток, с их колхозными трудоднями, социалистической собственностью на средства производства и ГУЛагом, безотказным генератором дармовой рабочей силы, мы сознательно отбросили.

Давайте разбираться по порядку, господа хорошие. Разложим резоны по полочкам. Причем, начнем старым добрым методом «от противного». От того, чем и почему для России неизбежно оборачивается ее союзничество с Великобританией и Францией, равно как их финансовая и прочая «помощь». Не зря сказано: повторение — мать учения…

* * *

Собственно говоря, с ментальностью великобританцев, как и с мировосприятием их «модернизированной копии» — североамериканских янки — Василию все было ясно еще со времен самой первой его войны. С Афгана. Там он, к своему удивлению, узнал, что если русские — шурави — и оказались по вине цэковского идиотизма врагами для значительной части афганцев, муджахеды не испытывали к нам той глубокой и стойкой ненависти, что живет в их гордом, свободолюбивом народе к англичанам со времен попыток Лондона колонизировать их Родину.

Почему? А ларчик открывается легко: для Истинного великобританца представители всех других народов и рас — существа низшие, неполноценные люди. Будь то ирландцы, испанцы, галлы, немцы, русские, индусы, афганцы, китайцы, индейцы или разные прочие ниггеры. И горе тому, кто не осознаёт, что за деликатным спокойствием, учтивостью и обходительностью «белого человека» в его отношении, стоят лишь глубокое презрение и меркантильный расчет: как выгоднее использовать «партнера» в своих интересах. И что с него можно поиметь по схеме «килограмм стеклянных бус за килограмм золота».

Конечно, среди британцев попадаются вполне вменяемые люди. Но таковые никогда не попадают там во власть. Система отбора и воспитания лондонской элиты работает как часы, оставаясь почти неизменной с последних лет правления Королевы-девственницы. Как незыблемо и понимание истеблишментом государственных интересов своей страны. В результате, в основу этих самых интересов, положен банальный диагноз обитателя психлечебницы: Истинный великобританец абсолютно искренне убежден, что лично ему, посредством его державы, должен принадлежать весь наш Мир. Мания величия в самом ее незамутненном, дистилированном виде, короче. Крылатое выражение «хуже, чем иметь англичанина во врагах, только иметь его в друзьях» не на голом месте родилось…

Но почему? Неужели все так страшно? К сожалению, да. Поскольку кроме имперско-националистического эгоизма их элиты, от которого до классического нацизма меньше полушага, англосаксы, как нация, имеют несколько весьма положительных черт. Если рассматривать их самих по себе, конечно.

Во-первых, это упорство, причем, ничего общего не имеющее с тупым упрямством. Упорство в драке. В достижении поставленной цели. В отстаивании своих идеалов. Во-вторых, блестящий ум. Рациональный и холодный. В-третьих, организаторский талант. И, наконец, в-четвертых, — мертвая хватка и изворотливость прирожденного менеджера по продажам. Не зря говорится: где англичанин прошел, там еврею делать нечего…