Берлин — Париж: игра на вылет

Но не меньшими проблемами, чем вражда с англичанами, оборачивались для России союзные отношения с Лондоном. В трех (!) мировых войнах, ведь войну с Наполеоном I логично считать первой мировой нового времени, мы прилежно таскали для англосаксов каштаны из огня. Ценой собственных громадных потерь, человеческих и материальных. И получали по их итогам второсортные «вершки-корешки». Или по голове оглоблей.

В первом случае мы заполучили себе ядовитую занозу на сотню лет вперед, — кусок Польши. Во втором — позор, братоубийственную гражданскую войну, тотальную разруху. В третьем — промышленно наименее развитую треть Германии и исторические области обитания западных славян. Для которых, как внезапно выяснилось, мы и не братья вовсе. Какая милая неожиданность! И в то же время кому-то достались две трети Рейха с Руром, Сааром и Круппом. Плюс Франция в виде бонуса…

Такая она, наша дружба с англосаксами. Картинка по классике фольклора: битый не битого везет. И чем же «сердце русское успокоилось»? Проклятым 1992-м годом?

Вы скажете: значит, сами мы хороши, если раз за разом даем себя облапошивать.

Глянули в зеркало? Обидно? Да. Увы, всё так: дураки и плохие дороги. И, что же? Не пора ли, в конце-то концов, делать правильные выводы из своих промашек?

Только работа над ошибками начинатся не с автобанов. Ибо, разруха — она в головах.

* * *

Теперь очень коротко по французам. Почему коротко? А потому. Вполне хватит и того, что галлы по собственному почину дважды приходили в Россию с войной. Когда же у нас, уже как у союзников Парижа, возникли терки с самураями, не прошло трех месяцев, как Париж подписал «Сердечное согласие» с Лондоном. Не только с нашим историческим противником, но и с державой, имеющей военный пакт с Японией! Таким образом, смысл русско-французской конвенции, изначально равнонаправленной против Лондона, Берлина и Вены, был деформирован в сторону односторонних выгод для Парижа. Причем, сделано это было в тайне. У нас за спиной.

О чем еще тут говорить? О франко-бельгийских деньгах, влитых в нашу экономику и «золотой стандарт»? Этот самый «русский золотой стандарт» был блестяще задуманной и виртуозно проведенной операцией Ротшильдов по быстрому внедрению в финансовую систему России, с целью достижения контроля над ней. Именно контроля, какового они уже добились в Лондоне, Париже, Вене и Риме. Напомню Вам слова одной престарелой матроны из этого милого семейства: «Пока мой сын не разрешит, в Европе ни одна пушка не выстрелит». Не иначе бабуся себя по Екатерине Великой равнять решила. Так-то…

У России с неисчислимыми природными и людскими богатствами, было в достатке способов для привлечения иностранного капитала и без «золотого стандарта». Причем, стране в тот момент нужны были не «просто деньги» под проценты, но передовые технологии и их носители, завязанные на расширение внутреннего рынка; комплексные инвестиции. Вместо этого, под дешевым лозунгом защиты отечественного производителя, если говорить языком дня сегодняшнего, не шибко сильного в экономике Александра III уломали на огромные прямые заимствования под госгарантии. Ротшильдам для овладения финансовой системой России оставался лишь шаг: организация большой войны. И только нежданчик в виде ленинского переворота спас нас от участи полуколонии по ее итогам.

За такие «благодеяние» надо бы повесить господина Витте за шею. До смерти…

Про итоги Первой мировой можно и еще кое-что напомнить. Например, как своим безумным наступлением в Восточной Пруссии Николай Николаевич спас Париж. Погубив при этом элитные части русской армии. А их, если по уму, надо было беречь для обороны наших западных границ. И для заключения преемлимого для России мира после падения Франции, которое никак не получалось у Мольтке и Ко моментальным.

В результате боши, изрядно сточившись на западе, тридцать три раза подумали бы, а стоит ли затевать серьезную драку на востоке? Если проще закрепить «французский» результат мирным договором с царем. Рассуждая цинично, а в большой политике, как и на войне, холодный расчет — первооснова успешной стратегии, поражение галлов было нам выгодно. И «прощением» долгов французским рантье. И неизбежной интервенцией в Россию немецкого капитала вместо франко-бельгийского, ротшильдовского. Завязанных на него отечественных господ-промышленников требовалось жестко поставить на место: как они воспринимали свой патриотический долг в годы войны, хорошо известно.

А так, по ее окончании, беглое русское дворянство, заплатив за спасение Франции полутора миллионами жизней своих соотечественников, получило от благодарных галлов право… на работу водителями такси. И платное кладбище. Где можно было лежать до тех пор, пока не кончатся деньги от продаж фамильных брюликов. Ну, а потом…