Берлин: тайная война по обе стороны границы

Завод я уже знал. В ремонтных цехах завода работали немцы, начальниками цехов были наши офицеры, нам часто приходилось там бывать. Клуб, спортзал и столовая располагались в отдельном помещении, вход из города туда был свободный. Знаю, что это помещения большие, вмещают несколько сотен человек.

Моя задача состояла в том, чтобы выявить среди сотен гуляющих исполнительницу плана американского разведчика и принять участие в ее задержании и допросе. Для этого на месте уже была группа оперработников во главе с моим наставником майором Рамзаевым.

Я, естественно, спросил, как же я среди сотен гуляющих и подвыпивших людей в масках должен узнать ее. Мне было сказано, что эту задачу я буду решать не один. Там будет и агент — наша помощница. Она знает меня в лицо и укажет в этой толпе исполнительницу плана. Все мои дальнейшие действия после получения информации от агента должны быть направлены на ее задержание. Чтобы помощница могла увидеть и найти меня в этой маскированной полупьяной толпе среди многих людей, мне необходимо быть в форме. Иначе, при необходимости, меня не найти. Ведь не известно, как сложится реальная обстановка. На таких гулянках тайком в штатском бывают и наши офицеры, но им не нужно выделяться и привлекать к себе внимание. А я должен быть заметным для своих и чужих.

Внутри у меня осталось опасение, что мне может еще что-то помешать. Некоторые члены этого немецкого трудового коллектива из числа немцев-руководителей завода знали меня в лицо и мое служебное положение. Но, к счастью, немецкое руководство завода не гуляло здесь, видимо, из идеологических соображений.

Вооруженный напутствием начальства, я отправился на первый в моей жизни немецкий карнавал. Однако осложнения для моего участия в этой гулянке возникли сразу, буквально с порога, там, где мы их и не ожидали.

При входе в клуб меня сразу же решительно остановили, не пропуская, его организаторы. Спросили:

— Куда и зачем идете, да к тому же в форме?

Я недоуменно спросил:

— Что, разве офицеру советской армии не позволительно присутствовать на карнавале? Вы что, друзья, с каких это пор нас ограничивают? И по чьему указанию?

Услышав мой немецкий, встречающие смущенно пояснили:

— Нет, нет! Мы не это имеем в виду! А знаете ли Вы, товарищ офицер, что такое карнавал, как там себя надо вести? Да и почему Вы пришли именно в форме?!

Они указали мне на красочный лозунг, висевший над входом: «Входящий сюда, оставь все свои заботы на улице! Вход без масок запрещен!»

— Смысл карнавала — жизнь без забот! А у Вас такое серьезное лицо! Имейте в виду, что с серьезными посетителями допустима любая, даже неприятная для Вас шутка, которую Вы можете воспринять, как шутку над вашим мундиром, оскорбление чести мундира. А подгулявшие женщины все могут, они такие!

Встречающие дружно посоветовали мне сходить домой и переодеться в штатское. Я отпарировал, что недавно прибыл на службу в Берлин, и у меня еще нет штатского платья. Тогда один организатор предложил дружескую услугу: сходить к нему домой, он живет рядом, и он одолжит мне свой костюм. Правда… за скромную плату. И я спокойно прогуляю в нем эту ночь. Зная, что без формы может пропасть весь смысл задуманной операции, я решительно отказался. Сказал, что мне, как новичку в Германии и знающему немецкий язык, уж очень хочется посмотреть карнавал в реальности. Организаторы, к их чести, решительно заявили, что предупредили меня и не берут на себя никакой ответственности за возможные, неприятные лично для меня, последствия. Уже при подъеме в зал меня неожиданно догнал один из них и сказал:

— Пойдемте в зал, я покажу Вам, где наш основной буфет.

Буфетчик, увидев меня в форме, удивленно поднял брови и поглядел на сопровождающего меня организатора с немым вопросом: «Что это еще такое?!» Спутник, подведя меня к стойке, вдруг заявляет:

— Вам надо выпить!

Мелькнула мысль: напрашивается на угощение, надо его отблагодарить. Заказал пару двойных порций корна, угостил его. Выпили, глядя в зал. Он говорит:

— Заказывайте еще!

Заказываю повторно. Собеседник отказывается и говорит мне:

— Я знаю, русские пьют для начала веселья по сто грамм. Восемьдесят грамм Вы уже выпили, у вас спала напряженность в лице, вы уже не такой серьезный!

Будешь тут серьезным! Знал бы он о цели моего посещения, хотел бы я тогда посмотреть на его лицо!

— Не обижайтесь, что я не выпил повторно с вами, мне ведь предстоит сегодня встречать и провожать гостей.

Он ушел. В мой дополнительный «инструктаж» включился буфетчик:

— Вы впервые на карнавале?

— Да.

— Тогда, чтобы стать его полноценным участником, вам нужно приобрести специальную марку.

— А что это?

Он кивнул в сторону, указав место, где их продают.

— Будете покупать и спросите, Вы ведь говорите по-немецки, там вам и объяснят ее большую значимость! Особую ценность марки мне объяснил их продавец: — Вы платите пять марок, а она бесценна! Она стоит поцелуя той девушки в маске, которой Вы подарите эту марку. Это начнется в два часа ночи, при смотре-параде масок.