Берлин: тайная война по обе стороны границы

Подумал — вот и получил дополнительный инструктаж, действительно полезный для дела. Чувствую некий спад внутренней напряженности. Подействовали две порции корна, выпитые без традиционной закуски, общая атмосфера веселья, музыка, танцы. Нужно входить в обстановку!

Место приобретения марок бдительно наблюдалось присутствующими. Ведь там появлялись новые маски.

Их нужно заранее оценить, как возможных конкурентов в смотре масок, и прикинуть свои шансы. Но это все мне объяснили позже.

Я направился в зал, но был остановлен тремя женщинами в масках — «дамами из гарема». Одна из них, взяв меня за рукав кителя, спросила:

— Это что у тебя, маскарадный костюм или служебный мундир? Если это маскарадный костюм, то ты сразу же должен надеть маску, врученную продавцом марок (я держал ее в руке), и ты будешь иметь колоссальный успех, так как до такого еще никто не додумался — нарядиться на карнавале советским офицером! Но если это твой служебный костюм, то маска не обязательна.

После этих слов я с удовольствием засунул маску в карман.

— Это служебный мундир, а в мундирах маски носить не положено.

Собеседницы, удовлетворенные моим объяснением и тем, что я не являюсь им конкурентом по костюмам и маскам на карнавале, довольно бесцеремонно подтащили меня обратно к стойке и предложили обмыть наше знакомство. Разумеется, за мой счет. Я заказал три рюмки немецкого коньяка по 20 грамм (Normalglas), не забыв и себя. Мы выпили и направились в зал, в толпу гуляющих.

Дамы предложили мне в их компании роль шаха. Я не согласился, сославшись на форму. Тогда эта троица присвоили мне титул «начальника охраны шахского гарема». Делать нечего, приходилось подыгрывать.

Позиция новичка: я ничего не знаю, объясните мне, что это значит, — оказалась в информативном плане чрезвычайно выигрышной. Меня водили из зала в зал, показывали редкие по идее маски, спрашивали мнение. Помню, в этом многообразии масок меня поразила своим каким-то отталкивающим содержанием одна пара. Мужчина и женщина в длинных до пят ночных рубашках, в домашних шлепанцах.

Вот только что встали с кровати! В руках — стеклянные ночные горшки. В них налито пиво, по виду, через стекло, как моча. Они предлагают гуляющим маскам понюхать содержимое, те шарахаются. Еще чего не хватало — нюхать чужую мочу! Тогда владелец горшка сам понюхал, изобразив отвращение на лице. Крикнул после этого:

— Пить хочу! Дайте же мне пить!

Прикладывался к ночному горшку, делал несколько глотков со словами:

— О, как же это вкусно!

При виде этой сцены кругом визг, дикий восторг, хохот, крики:

— Пей больше!

Одна из сопровождающих меня дам из гарема включилась в игру, понюхала содержимое кружки, шепнула:

— Да у них же там пиво налито! Вот кто наверняка получит первый приз! Ну и молодцы!

Спросили меня, не хотел бы я отдать этой паре свою марку? Я ответил, что такие сцены не в моем вкусе! Вижу, ответ им не очень понравился.

Весь вечер я, естественно, с напряжением, ожидал появления нашей соратницы, стараясь быть повсюду на виду, чтобы ей было легче увидеть меня. Уже подумал, что может быть, что-то сорвалось, ведь она из другой части Берлина. Было около двух часов ночи, разгар гулянки. Организаторы уже обращались к присутствующим с призывом готовиться к смотру-параду масок. Во время танца с очередной партнершей, вдруг ощущаю сильнейший щипок в спину, с вывертом. Маска — автор этого покушения, решительно отбивает меня у партнерши. Такие ситуации уже не раз были в течение вечера, это было реакцией на мундир советского офицера. Обычно в таких случаях меня вкрадчиво спрашивали, нравится ли мне их маска, и не отдам ли я им свою марку. Подумал, что это очередная соискательница моей марки. Но никто меня так варварски еще не щипал! Слышу «ласковое» такое обращение:

— Где тебя, черт побери, носит?! Бегаю, весь вечер, как дура, по залам, ищу его! Чего ты связался с этими дамами из гарема? Из-за них нет никакой возможности естественно подойти к тебе. — И строго спросила: — А ты не забыл сохранить свою марку для меня?

Ну наконец-то! Хоть не напрасна эта гулянка! Эта полуголая гвардия также усиленно добивалась от меня выдачи им марки. Я с удовольствием отдал марку нашей помощнице. Она провела меня в танце в конец большого зала и показала на ожидаемую нами исполнительницу американских планов. Это была внешне приятная женщина в зеленом бархатном платье. Она была тоже в маске, сидела на коленях у мужчины. Пора действовать! Мы попрощались. Нахожу взглядом среди гуляющих страховавших ситуацию сослуживцев, бывших, естественно, в штатском. Даю им знать о месте предполагаемого действия — запасной выход из клуба. Подхожу к маске в зеленом бархатном платье и приглашаю ее на танец. Она отказывается.

— Вы отказываете в приглашении офицеру советской армии?