Берлин: тайная война по обе стороны границы

Видимо, памятуя о моем вопросе, почему начальник ПГУ СССР генерал Сахаровский вскользь похвалил работу отдела как достойного «конкурента» ПГУ, руководство подключило меня к работе по оказанию помощи и облегчению участи попавшего в тюрьму в Западной Германии нашего очень ценного источника информации. Работу с ним проводили «антисоветчики» из отделения П. П. Симулина. Изучением причин случившегося занималась специальная комиссия при участии работников из Центра, но она не смогла однозначно определить причину провала. Все это действовало угнетающе на сотрудников, работавших по данному делу. Давил тяжелый моральный груз ответственности за происшедшее и на начальника отделения П. П. Симулина.

Меня познакомили с краткой справкой по этому делу и поставили чисто техническую задачу. Я должен был встретиться в демократическом секторе города Берлина с адвокатом, доктором Каулем, и передать ему справку по делу. Это был единственный адвокат в ГДР, допущенный западногерманской юстицией для работы по политическим и уголовным делам, рассматриваемым в судах ФРГ. Естественно, согласие на участие доктора Кауля в слушаньях западногерманского суда по этому делу было получено на высшем уровне.

Наряду с передачей документов адвокату мне поручалось уточнить, какой, по его мнению, возможен исход.

Есть ли иные пути для более успешной защиты, нужна ли от нас какая-либо дополнительная аргументация по делу или иная помощь.

Я договорился по телефону о встрече с доктором Каулем на его квартире. Меня встретила на пороге его жена, провела в рабочий кабинет. Навстречу поднялся из-за стола хозяин кабинета. Сразу заявил мне, что у него мало времени. Стоя, бегло ознакомился с содержанием справки, переведенной мной заранее на немецкий язык, задал ряд уточняющих вопросов. Я спросил его мнение по перспективам защиты, есть ли возможность расшатать позиции обвинения. Он с улыбкой ответил, что западногерманская юстиция (я знал об этой позиции обвинения из западногерманских газет) сама загнала себя в угол.

Она с азартом подняла шум о том, что западногерманская контрразведка пресекла «невиданное по масштабам преступление» против «дружественной ФРГ американской армии». Это утверждение только на руку защите, поскольку у НТС (Национально-трудового союза), под крышей которого работала американская разведшкола, было иное мнение. НТС не хотел, чтобы по материалам суда и прессы он выглядел как организация, состоящая в штатном расписании американской армии. Это обстоятельство, тщательно скрываемое НТС от общественности, опрометчиво выпячивали представители суда и следствия.

Такая позиция обвинения была выгодна юстиции, так как именно по этой статье уголовного кодекса обвиняемому грозило максимальное наказание — около 12 лет заключения, что могло расцениваться как высокий показатель работы суда и прокуратуры.

Адвокат рассказал мне, что намечаемая линия защиты принципиально будет построена именно на этом разногласии — между желанием юстиции ужесточить наказание за преступление против американцев и стремлением НТС показать на суде свою политическую независимость и самостоятельность.

«Я думаю подыграть НТС, считая его «независимой организацией», и таким образом снять обвинение в наличии преступления против американской армии, то есть автоматически снизить меру наказания. Но я буду просить суд признать наличие преступления против НТС. В этом меня сторонники НТС, видимо, поддержат. А далее мы с широкой оглаской займемся статусом этой «независимой политической организации». Если она официально признана правительством ФРГ, то должна иметь аккредитацию. В этом случае дело должно рассматриваться как преступление против ФРГ, и мера наказания будет ниже. А я уже проверил и убедился, что НТС нигде и никогда не был признан властями Западной Германии как самостоятельная и независимая политическая организация, то есть не имеет официальной аккредитации. А это значит, что отпадает и следующая статья уголовного кодекса с обвинением в преступлении против ФРГ. Таким образом, отклонив утверждения обвинения в наличии преступления против американской армии и не видя оснований утверждать, что имело место преступление против властей ФРГ, мы детально займемся вопросом: что же такое на самом деле этот НТС? Этого нам, ввиду «неудобства» темы для широкого обсуждения, как для американцев, так и для самого НТС, видимо, сделать не дадут и попытаются свернуть процесс, а именно это нам и нужно. Мы будем выдвигать утверждение, что в данном случае имела место некая междоусобица внутри самой организации НТС. Однако подобная ситуация не может рассматриваться как преступление, предусмотренное уголовным кодексом ФРГ, и являться предметом обсуждения в суде.