Берлин: тайная война по обе стороны границы

— Читай. Это совершенно другой уровень решения поставленной задачи.

Во время нашей перепалки Береговой не проронил ни слова. Мы мчались из Потсдама в Коттбус. Дорога не ближняя. Я занялся изучением документа… Задание! Да такой степени сложности!

Задачка, изложенная на пяти страницах мелкого машинописного текста. Сложнейшая оперативная ситуация.

Пути решения указаны в нескольких вариантах. В том числе и «отступной». Это на случай задержания нашего агента чужой вражеской контрразведкой. Кроме того, он должен также четко проинструктировать о линии поведения одного нашего соратника на Западе, который будет участвовать в крупном мероприятии американской разведки в Гамбурге. Там затевалось создание новой антисоветской организации, объединяющей под свою крышу все существовавшие до этого эмигрантские антисоветские организации в Западной Германии.

Прочитал, схему понял. А словарный запас? Читаю снова — хватает, справлюсь, мысленно уже перевел. Чувствую, что много придется комментировать нашему посланцу. Все написано слишком оперативно плотно, спрессовано по смыслу.

Вдруг возникает вопрос:

— Ребята, вы молодцы, все грамотно и понятно написано! Но скажите честно, сколько времени вы творили эту бумагу, причем коллективно?!

Береговой спокойно отвечает:

— Неделю работали, дней 5–7 в целом.

— Да поймите же и вы, наконец! Вы трудились спокойно неделю над содержанием этого документа. Мне даете на ознакомление с ним и осмысление его один час.

В остальное время я должен перевести его на немецкий, еще не осознав всех деталей до конца: что важно, а что и не очень. Потом нужно все это довести до нашего соратника за 3–4 часа такой важной встречи. Ведь я отвечаю за усвоение, правильную передачу всех деталей задуманного вами. Вложить в сознание нашему соратнику ваши идеи, причем не за неделю, как вы работали, а за 3–4 часа явки. Разве нельзя было заранее посвятить меня в суть дела и дать обдумать спокойно все варианты перевода?

Мои собеседники согласились, что да, действительно, это можно было бы сделать, но как-то не подумали об этом. Встречу мы провели. Инструктаж и разбор вариантов продолжался не 4, а 6 часов. Но наш соратник остался доволен полученными наставлениями. Все нюансы ясны, все уточнено и разобрано. Он сказал, чтобы я почаще приезжал на такие инструктажи. С этим мы отправили его в дальний и опасный путь.

Вскоре я позабыл об этом очередном отвлечении от своих прямых служебных обязанностей: много было других важных для меня дел.

По истечении какого-то отрезка времени я случайно столкнулся в коридоре с П. П. Симулиным. Идет навстречу, улыбается. Я знал, что он уже собирается по замене в Союз, готовит дела к передаче. Симулин, взяв меня за руку, неожиданно заявил: «Я твой должник, ты нас тогда здорово выручил! — напомнил поездку в Коттбус. — Пойдем ко мне, я тебя кое с чем ознакомлю». Этим «кое-чем» оказался объемный отчет нашего «спецкорреспондента» со слета разномастной эмигрантской антисоветчины, проводившегося под крышей и опекой американских спецслужб в Гамбурге. Вот это был документ! Кто там собрался, как их зазывали, готовили к слету. Что от этого сборища ожидали американцы. Какие планировалось решать задачи от имени этой компании и т. д. и т. п.

Все это есть в архивах, в них можно при желании заглянуть, имея на это, естественно, соответствующее разрешение.

Не могу удержаться, чтобы не передать одну картинку с этого съезда, свидетельствующую об атмосфере, в которой проходило это сборище.

Кроме рабочих заседаний, изучения политических платформ для возможного объединения, была, естественно, и культурная программа, в том числе обеды и ужины с обильным и дармовым угощением. Во время такого мероприятия за одним столом оказались представители разных поколений русских эмигрантов: белая эмиграция периода гражданской войны; власовцы и другие времен Второй мировой войны; НТС и особенно ЦОПЭ (центральное объединение послевоенных эмигрантов), которые явно претендовали на лидерство, и небольшая группа «гражданских», бежавших за границу уже в условиях мирного времени, после ликвидации в СССР последствий военной разрухи.

За этим столом, в результате «выяснения отношений» между разными поколениями русской эмиграции за рубежом, возникали постоянные потасовки. Поводом для первой драки послужила перепалка между генералами из белой эмиграции и власовцами и их сторонниками. Началось с того, что кто-то из власовцев во время ужина бросил соседу, но так, чтобы слышали бывшие генералы белой армии, фразу: «А помнишь, как мы, разутые и раздетые, дали этим выкормышам Антанты? Как мы лупили их!»

Это, конечно, вызвало гневную реакцию со стороны белой гвардии и ее сторонников, возникла первая потасовка.