Берлинская ведьма

– После того, как ты его отшила? Не смеши меня, это невозможно. И дело вовсе не в гордости, а в том, что он отрёкся от своих прав на тебя под давлением общественного мнения и твоего презрения. Кэт, ты всегда так лихо соображала, неужели не понимаешь, что он первым на контакт не пойдёт?

– Зачем ты мне это говоришь? Я с таким трудом от него избавилась, что возобновлять этот бессмысленный бег по кругу не намерена. Мэджик, я устала. У меня нет прежних сил, и, чем больше я колдую, тем ближе становится час смерти.

– Это не оправдание, – женщина стукнула кулаком по столу, – ты страдаешь. Думаешь, я не слышала, как ты плакала прошлой ночью?

– Что?

– Да, моя дорогая, я всё слышала и, скорее всего, не я одна. Кэт, мы все тебя прекрасно знаем и очень волнуемся, сделай так, как того требует сердце, иначе ты не протянешь и той пары лет, что у тебя ещё есть.

– Прости, это невозможно, – я встала. – У меня болит голова. Организм в последнее время не может выдерживать длительных нагрузок. Пойду, отдохну.

– Удачи, – Мэджик посмотрела на меня как-то странно, но тут же отвернулась.

Я направилась в свою комнату, также как и раньше располагающуюся на втором этаже. Здание было восстановлено настолько точно, что начинало казаться, будто никакого взрыва не было, а все наши приключения просто страшный сон. Нортон закупил мебель, посуду и элементы интерьера, создавая точную копию уютного укрытия, где я когда-то впервые познакомилась с охотниками на нечисть. Как же приятно вернуться домой.

– Саманта, – не знаю, каким образом Дик оказался в моей комнате, пройдя мимо магических барьеров, но факт остаётся фактом.

– Мистер Тейлор, какая неожиданность. Когда ты успел вернуться с базы?

– Недавно. Мы так и не смогли поговорить.

– Прости, я про всё забыла, – кресло подо мной протестующее скрипнуло, и я с наслаждением вытянула ноги. – Но может лучше завтра? У меня совсем нет сил.

– Ты сказала, что тебе нужно время обдумать ситуацию. Я всё ещё жду ответа. Что тебя напрягает? Неужели твоё отношение ко мне изменилось?

– Я, – мне стало жутко и захотелось бежать от него как можно быстрее, – я…

Я посмотрела в его пылающие голубые глаза и с ужасом поняла, что жажду чувств совсем не этого мужчины. Да, тогда в США я его любила, и даже потом, когда приехала сюда, в Германию, мои чувства не ослабевали. Но сейчас что-то сломалось внутри меня, что-то перевернулось, и теперь я любила его не больше чем остальных своих друзей. Всё так неоднозначно. Ведь он красивый, видный мужчина, который может скрасить моё жуткое ожидание смерти. Мне будет тепло и приятно с ним, и пускай характер не сахар, я тоже не подарок. Но моё сердце принадлежит не ему. Похоже, Мэджик действительно, никогда не ошибается.

Чёрт, какая же я трусиха. Слабачка. Ничтожество. Самоуверенная дурра. Ведь стоит только решиться, но почему я так боюсь сделать первый шаг? Да, там край, там бездна, но разве я всю жизнь стремилась совсем не к этому? Что дальше? Несколько лет страха и ожидания? Смерть? Горечь одиночества и понимание безысходности? Я могу всё оборвать, изменить так, как того требует сердце, один рывок, всего лишь один рывок и весь мир останется позади. Хотя бы раз в своей жизни подумать о себе, побыть слабой и беспомощной, увидеть собственное отражение в чужих глазах.

– Кэт, почему ты медлишь?

– Да, ты прав, – впервые за последнее время я улыбалась, потому что знала, что делать дальше, – мне нельзя медлить. Извини, я тороплюсь.

– Куда?

– К тому, кто прекратит мои страдания. Прощай.

Огромная комната со сводчатым потолком, стрельчатые окна, загороженные пышными занавесками, массивная кровать под балдахином, застеленная белоснежными простынями, алые лепестки роз, устилающие пол. Мне не было ни страшно, ни холодно, ни одиноко. Я лежала на подушках одна и с облегчением вдыхала неуловимый аромат цветов, витающий в воздухе. На столике рядом с кроватью горели три свечи, заливающие комнату мягким светом.

Спальню серого графа я захватила в отсутствие хозяина и теперь нежилась на шёлковых простынях, понимая, что времени осталось не так много. Совсем скоро Грей получит белую розу, осыпанную рубинами моей крови, и без сомнения примчится быстрее ветра. Он придёт неслышно и задует свечи, подарив тишине лёгкую тень своего присутствия. Я всё решила сама, и отступать больше не намерена. На рассвете мои друзья и его слуги обнаружат наши безжизненные тела. Возможно, они будут плакать, возможно, ругаться, мне уже всё равно. Я хочу лишь одного, чтобы он поскорее пришёл и холодные губы коснулись моей кожи. Не будет боли, криков, страха, победителей среди нас тоже не будет. Останется лишь ощущение свободы и единства, что превратится в объятья смерти.

Лёгкий, едва ощутимый ветер прокатился по комнате, потревожив мои волосы, но я улыбнулась и подняла ресницы, чтобы встретить требовательный взгляд нежных серых глаз.