Берлинский дневник. Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента

Д-р Бёмер, пресс-секретарь министерства пропаганды, типичный нацист, за исключением того, что образован и много путешествовал, особенно по Америке, время от времени жалуется на „недостаточную признательность“ за такое нацистское благодеяние, как выдача корреспондентам дополнительного пайка. Если путь к сердцу корреспондента лежит через желудок, то д-р Геббельс действительно очень старается. Во-первых, он классифицирует нас как „работающих на тяжелом производстве“. Это означает, что мы получаем двойную норму мяса, хлеба и масла. Каждый второй четверг после пресс-конференции мы выстраиваемся в очередь за дополнительными продуктовыми карточками на следующие две недели. Более того, д-р Геббельс не только разрешает, но и поощряет, чтобы мы еженедельно закупали в Дании за свободную плату в долларах продовольственные наборы. Это наш спасательный круг. Он позволяет мне есть на завтрак яичницу с беконом четыре-пять раз в неделю. Обычно я не ем яйца с беконом на завтрак, но при нынешних скудных военных пайках я обнаружил, что это дает силы на целый день. До начала войны на западе я привез из Голландии столько кофе, что обеспечил себя им месяцев на шесть. Короче говоря, мы, корреспонденты, не очень страдаем от нормирования продуктов в военное время. Еды у нас много. А немцы заботятся о том, чтобы у нас всего хватало, не потому, что нас любят, а потому, что считают, — и, я полагаю, правильно, — что на сытый желудок мы будем к ним доброжелательнее, все мы люди, в конце концов.»

Более того, министерство пропаганды и министерство иностранных дел, во многом соперничающие друг с другом, повели жестокую борьбу за то, чтобы доказать, кто из них содержит лучший клуб-ресторан для представителей иностранной прессы. Заведение Риббентропа «Ausland Presse Club» на Курфюрстендамм роскошнее, чем «Ausland Club» Геббельса на Лейпцигплац. Но доктор, я слышал, только что выделил несколько миллионов марок на модернизацию своего клуба, чтобы тот стал пышнее риббентро-повского. Обычно пару вечеров в неделю я ужинал в «Ausland Club». Он удобно расположен, и перспектива съесть настоящий бифштекс и выпить настоящий кофе была весьма соблазнительна. Кроме того, это место, где можно было поболтать с нацистами и узнать, что у них на уме, если вообще там хоть что-то есть. После их неспровоцированного нападения на Бельгию и Голландию я туда не заходил, не в силах переваривать нацистов вместе с их обедом.

Если мы хорошо питаемся, это не значит, что немецкий народ тоже. Но зарубежные сообщения о том, что люди здесь голодают, сильно преувеличены. Они не голодают. После года блокады они имеют сейчас достаточно хлеба, картофеля и капусты, чтобы продержаться еще долгое время. Взрослые получают по фунту мяса и по четверти фунта масла в неделю. Американцы едва ли выжили на такой диете. Но немцы, организм которых веками приспосабливался к большому количеству картофеля, капусты и хлеба, кажется, прекрасно этим обходятся. Норма мяса и жиров, хотя и значительно ниже той, к которой они привыкли, все-таки достаточна, чтобы они чувствовали себя относительно сытыми.

Остро ощущается нехватка фруктов. Жестокие холода прошлой зимой привели к неурожаю немецких фруктовых садов. Прошедшей зимой мы не видели ни апельсинов, ни бананов и вряд ли увидим в эту зиму. Оккупация Дании и Голландии помогла на какое-то время пополнить запасы овощей и молочных продуктов, но неспособность Германии обеспечить эти страны кормом для скота в скором времени превратит их в обузу в проблеме обеспечения продовольствием. Никто не сомневается, что немцы разграбили все продовольствие в Скандинавии, Голландии, Бельгии и Франции, хотя, правда, заплатили за него — бумажными марками, которые не стоят ничего. Только здешний представитель м-ра Гувера сомневается.

Важно то, что в ближайшие, скажем, два-три года Британия не выиграет эту войну, уморив голодом немецкий народ. А Гитлер, который никогда не был сентиментальным по отношению к негерманцам, позаботится, чтобы умер от голода каждый из ста миллионов человек на оккупированной территории, прежде чем хоть один немец умрет. В этом мир может быть уверен.

Берлин, 26 сентября

Прошлой ночью у нас был рекордный по длительности налет за всю войну с одиннадцати вечера до четырех утра. Если надо было идти на работу к семи или восьми утра, как сотням тысяч людей, спать пришлось совсем немного. Англичанам следует делать это каждую ночь. Не важно, что разрушений будет немного. В прошлую ночь ущерб оказался невелик. Но психологический эффект огромный.