Берлога

Димон в принципе знал о репрессиях 30-х годов. Горыныч про это рассказывал, в учебнике про это было, но сейчас он держал в своих руках саму Историю, видел не безликую ссылку в Сети, не напечатанный в прошлом году учебник, видел как за четыре месяца человек, только что обнимавший Сталина за плечи, был арестован, опозорен, замучен и расстрелян.

Он тихо закрыл журнал, открыл последний декабрьский номер. По привычке пробежал наискосок все страницы Хоттабыча и заметил, что в них что-то не то.

Вот он заболел, жил у Вольки под кроватью, и ребята его лечили, а где же путешествие на «Ладоге» за Полярный круг? Нет этого путешествия! У Димона дрожали пальцы, когда он вновь пролистывал окончание в декабрьском номере:

– Где «Ладога»? Нет «Ладоги»! Но она же была в издании 1938 года! Это точно установлено! Это всем прекрасно известно!

Где «Ладога», трах-тибидох? Где любезный Омар, трам-тарарам? Где это все, я вас спрашиваю?

Что же вы, дорогие итальянские ученые, не задумались, где «Ладога»? Вы ведь читали журнал «Пионер», а не задумались? Хороши исследователи!

А может, страницы вырваны? Димон проверил и с облегчением убедился, что все страницы идут подряд.

– Откуда же тогда Омар Юсуф то появился? Се-е-кундочку!

А «Пионерская Правда»! Про нее-то все забыли! И я забыл, и итальянцы!

Димону стоило большого труда не вскочить на дубовый стол и не исполнить на нем «Танец маленьких утят», так у него все кипело и клокотало внутри.

– «Пионерочка», родная! – хотелось ему петь и плясать, – там-то все и ясно будет. Вот ее то и читал Булгаков! Там и «Ладога» будет! Куда ей деваться? Там и дата будет не октябрь! Там хорошая дата будет, апрель, например, или даже январь. А никакой не октябрь.

Он еле дождался, когда библиотекарша примет у него подшивку назад и быстро зашагал к каталогам. Он бы с радостью и побежал, но боялся, что собьет кого-нибудь с ног, как брат Филин однажды сбил Горыныча, и его за хулиганство выгонят из библиотеки и отберут билет. А это сейчас было бы совсем некстати.

Газеты «Пионерская Правда» в каталоге не было! Вообще никаких газет до 2004 года не было. Он бросился к консультанту.

– Там это, – запыхавшись, выпалил он, – там представляете? Там газеты «Пионерская Правда» за тридцать восьмой год нет! Как же это? Как же я без нее теперь?

Женщины сдвинула очки на нос и внимательно посмотрела на Димона. За тридцать лет работы в Ленинке она видела всякое и поэтому не очень удивилась.

– Издания до 2004 года в отделе газет, у нас вы их не найдете.

– А где этот ваш отдел газет? – чуть было не закричал Димон.

– В Химках.

Глава 60. Радлов

На следующий день в 9 утра Борис уже привез его в Химки на Библиотечную улицу.

Поиск в каталоге для опытного Димона был уже детской игрой, а быстрота выполнения заказа его удивила: вместо двух часов все заняло считанные минуты. Он заказал не только подшивку за тридцать восьмой, но и за тридцать седьмой, и на всякий случай за тридцать девятый годы.

А вдруг «Пионерская Правда» начала публиковать Хоттабыча еще в конце тридцать седьмого? Булгаков ведь еще осенью начал работать над романом всерьез. Все может быть, и если уж он начал копать, как положено, требуется проверить все.

Газета – совсем не то, что журнал. Пожелтевшая бумага, тоненькие листочки. Он начал листать, не спеша, подшивку тридцать седьмого года.

Огромные заголовки извещали о беспосадочном перелете советских летчиков Громова, Юмашева и Данилина по маршруту Москва – Северный полюс – Калифорния. Всего – десять тысяч двести километров.

– С ума сойти, – отметил про себя Димон. – Уже тогда без посадки летали в Америку. Никто еще не мог так летать, а мы могли! Ни Америка не могла, ни Европа. А мы – могли! И всего двадцать лет назад у нас была гражданская война и разруха!

Самолет взял курс на Америку со Щелковского аэродрома. Это где же такой был аэродром? Погодите. Есть сейчас в Щелково аэродром, Военный. Там, где сейчас станция Чкаловская. У Женьки там дача недалеко.

Ну, да, Чкалов же тогда был еще жив. Вот, кстати, и статья про него: «Валерий Чкалов в гостях у школьников». Ладно, что там дальше. Где Хоттабыч то?

Но Хоттабыча не было. Почти весь тридцать седьмой год «Пионерка» печатала с продолжением повесть В. Катаева «Я сын трудового народа», Димон не стал на ней останавливаться, время поджимало. Он бы с удовольствием почитал все эти пожелтевшие страницы поподробнее, там было много всего, что можно почитать.

Июнь – папанинцы подняли флаг СССР на Северном Полюсе!

– И опять мы первые!

Северный полюс – это сейчас туда туристов возят, а тогда наша станция была первая.

И война, война в каждом номере. Вторжение Японии в Китай, итало-германская интервенция и война в Испании, И это все для детей? – изумлялся Димон, – не по-детски же их тогда воспитывали.

Вот вы все, кто сегодня заучили эти дурацкие присказки: «жесть», «не по-детски», вы бы это все почитали! Может, и поняли бы тогда, что такое «жесть» и что такое «не по-детски». Это и взрослому то читать – сердце разорвется!

Ну, где же ты, Хоттабыч, миленький? Должен же ты здесь быть!