Берлускони. История человека, на двадцать лет завладевшего Италией

Вместо того чтобы принять конкретные меры, Меркель с Саркози придумывали амбициозные планы о более тесной интеграции стран еврозоны и предлагали создать новое экономическое правительство в Европе. Они снова читали наставления о необходимости строжайших мер экономии и предупреждали, что никто больше не будет мириться с отступлениями от стандартов и финансовых задач еврозоны. Они проповедовали пресловутую “суровую любовь” – принцип, применяемый для излечения наркоманов от зависимости. Пожалуй, самым опрометчивым их шагом стало требование к каждой из 17 стран еврозоны внести поправку о сбалансированном бюджете в конституцию, причем как можно быстрее. Они провозгласили, что это станет частью нового “золотого правила”, которое еще сильнее сплотит Европу.

Берлускони начал бороться за внедрение мер экономии и обещал следовать “золотому правилу”. Его коалиционное правительство отреагировало яростными спорами и раздорами. Тем временем в другой части Рима, в Квиринальском дворце, президент Наполитано продолжал тайком совещаться с Монти и Пассерой.

К середине сентября, то есть в рекордные сроки, Италия и Испания внесли в свои конституции требуемые поправки о сбалансированном бюджете, хотя окончательная итальянская формулировка – в лучших итальянских традициях – все же оставляла некоторую свободу для интерпретации.

Теперь Берлускони ждали массовые протесты: люди выходили на улицы Рима, выступая против мер экономии. Ситуация в Греции продолжала ухудшаться, и итальянские долговые обязательства снова попали под удар. К середине месяца, когда кредитный рейтинг Италии снизился, биржевые игроки вновь пошли в атаку. МФВ объявил о том, что мировая экономика вступила “в новый опасный этап” резко замедлившегося роста. Вялая реакция Европы, неспособной совладать с кризисом, стала ключевым фактором неутихающей неразберихи на рынках.

Казалось, Меркель и Саркози еле волокут ноги, не в силах сделать никаких смелых шагов.

В публичных заявлениях главного экономиста МВФ Оливье Бланшара слышались все более отчаянные нотки. “Широко распространено мнение, что люди, определяющие политику, не поспевают за происходящей ситуацией. Европа должна сообща выработать план действий”, – говорил Бланшар.

Тимоти Гайтнер, министр финансов США, вскоре тоже примкнул к хору голосов, призывавших Меркель и Саркози действовать быстро и доказать, что у них действительно имеется стратегия урегулирования долгового кризиса. Он призывал европейцев создать “противопожарную стену” резервных денежных фондов и ни в коем случае не дожидаться, “когда кризис примет более тяжелую форму”. Вскоре Белый дом дал понять, что президент Обама тоже выступает за создание “противопожарной стены”. Но Меркель не желала прислушиваться к таким советам.

Вместо того чтобы выводить Европу из штормовой зоны, Меркель, похоже, решила разбить ее о твердые скалы собственной веры в успех “экономной экономики” и дисциплины. Саркози же по-прежнему стремился выглядеть лидером – ну, или хотя бы первым соратником лидера всей Европы. У него бывали разногласия с Меркель, его бесило то, что она почти всегда выходила победительницей из любых споров. Саркози, конечно, была невыносима мысль о том, что он – всего лишь младший партнер Меркель, но – что делать! – его радовала уже сама возможность купаться в лучах ее славы. Для Саркози было очень важно все время оставаться на виду. Любой ценой нужно было торчать перед камерами – рядом с канцлером Германии. Сама же фрау канцлер, дама прагматичная и привыкшая говорить без обиняков, наверняка находила Саркози назойливым: ведь он часто пытался перетянуть все внимание на себя. Ну что ж, зато с этим человеком можно иметь дело.

Чего никак нельзя было сказать о ее отношениях с Сильвио Берлускони.

Ангела Меркель начинает сердиться

“Думаю, все мои беды с Меркель начались с публикации тех слов, которые я якобы сказал о ней. Меня обвиняли в том, что я обозвал ее «жирножопой стервой» [una culona inchiavabile]”.

Сильвио Берлускони не выказывает никаких эмоций, рассказывая о своем разладе в отношениях с канцлером Германии во время той кризисной осени. Пока Меркель с Саркози носились по всем европейским столицам, как Бэтмен и Робин, одна итальянская газета опубликовала цитату из якобы подслушанного телефонного разговора между Берлускони и человеком, находившимся под следствием по обвинению в том, что он поставлял проституток для вечеринок “бунга-бунга” у Берлускони. Именно в этом разговоре Берлускони как будто и употребил нелицеприятную характеристику Меркель. Германская пресса быстро откликнулась, и Der Spiegel назвал Берлускони “хамом и мужланом”.

Берлускони немедленно выступил с опровержением, но удар по его репутации был уже нанесен. Меркель решила, что на одной рождественской открытке она теперь точно сэкономит.