Берлускони. История человека, на двадцать лет завладевшего Италией

В дальнейшем Монти сознался в секретных встречах с президентом. Он подтвердил, что в июне 2011 года Наполитано связался с ним и спросил, готов ли он занять должность премьера. Он также подтвердил, что ему известно о существовании документа Пассеры и что он сам обсуждал с Наполитано этот черновик плана экономического развития. Но тогда, в знойное лето 2011 года, ни Берлускони, ни кто-либо ничего об этом не знал. Зато всем было известно, что игроки на финансовых рынках теряют веру в способность Италии противостоять кризису евро и боятся эффекта “заражения” в связи с греческим кризисом, который уже начал возмущать обстановку на рынках по всему миру.

Атака спекулянтов

В конце июля, после того как на очередном европейском саммите, посвященном долговому кризису, был решен вопрос о кредите для Греции, выяснилось, что Deutsche Bank избавился от 88 % итальянских облигаций: если ранее он вложил в них 8 миллиардов евро, то теперь их осталось меньше чем на 1 миллиард евро. Многие расценили это как вотум недоверия правительству Берлускони. В действительности крупнейший германский банк просто снижал риски, грозившие ему со стороны всех стран группы PIIGS – от Ирландии до обремененных тяжелыми долгами южноевропейских стран еврозоны.

В начале августа на финансовых рынках уже бушевала буря. Разница между спросом на итальянские долговые обязательства и предложением стремительно выросла, когда хедж-фонды и другие спекулянты, поглядев на долг Италии в 2 триллиона евро, решили, что пришел подходящий момент для продажи фьючерсных контрактов, то есть для спекуляции на итальянской задолженности. Даже рядовые читатели газет внезапно узнали об этой новой степени риска для Италии, Испании и Греции, о разнице между процентами, которые выплачивают за долгосрочные казначейские облигации Германии, и процентными ставками для всех остальных стран. В июне 2011 года Италия выплачивала на 1,5 % больше, чем Германия, то есть спред составлял 150 пунктов. К началу августа спред для Италии подскочил уже до 500 пунктов с лишним (выше 5 %), и сигнал тревоги разнесся по всей еврозоне.

Европейский центральный банк начал скупать итальянские и испанские казначейские обязательства, пытаясь прекратить распродажу этих ценных бумаг, тем самым показав, что эти страны вовсе не следует отсекать от финансовых рынков. Именно в этот момент ЕЦБ начал использовать свое право скупать долговые обязательства как оружие, нацеленное против правительства Берлускони.

Пока на рынке царил хаос, Наполитано продолжал тайные встречи с Монти, расширив предмет разговоров до обсуждения возможных вариантов экономической политики; в частности, они вместе с Монти рассматривали проекты, подготовленные в тайном документе банкиром Коррадо Пассерой. Затем, 5 августа, Берлускони подвергся новому унижению. Глава ЕЦБ Жан-Клод Трише отправил конфиденциальные письма Берлускони и премьер-министру Испании Хосе Луису Родригесу Сапатеро. Под письмом из ЕЦБ стояла еще вторая подпись – Марио Драги, который все еще оставался председателем Банка Италии, но уже был утвержден в должности следующего главы ЕЦБ. Содержание письма было суровым: оно призывало немедленно принять в Италии целый ряд экономических мер и провести множество реформ. Большинство требований представляли собой почти буквальный пересмотр тех мер, которые совсем недавно анонсировал сам Берлускони. Это наводило на мысль, что тайными авторами этого письма были его политические соперники, сидевшие в Риме. Подозрение Берлускони пало на его собственного министра финансов Джулио Тремонти, а позднее в разговоре с друзьями он высказал догадку о том, что идею письма подбросил ЕЦБ не кто иной, как сам Наполитано.

От Берлускони требовали добиться сбалансированного бюджета за двадцать четыре месяца. Ни один человек в здравом рассудке не поверил бы в возможность подобного подвига.

Письмо из ЕЦБ было выдержано в непривычно грубом тоне. Там даже обозначался крайний срок (конец сентября), к которому Берлускони должен был провести через парламент новые законы. Трише и Драги заканчивали письмо угрожающей фразой: “Надеемся, что правительство предпримет все надлежащие действия”.

Хотя в письме и не говорилось этого явно, тем не менее нетрудно было понять: ЕЦБ велел Берлускони неукоснительно выполнить предписанные требования, если он хочет, чтобы Центробанк продолжал покупать итальянские долговые обязательства.

В Мадриде испанский премьер-министр Сапатеро никому не рассказывал о полученном письме и вообще вел себя тихо; все раскрылось лишь несколько лет спустя. В Риме же не прошло и суток, как информация о письме утекла в прессу.