Бермуды

Наконец, Коляныч поднялся, вопросительно глянул на хозяина:

– Сколько?

– Чтобы я за эту фашистскую харю с братишки деньги брал? Никогда. Забирай так, дарю.

– Иваныч, так не могу. Ты пенсионер. Деньги всегда пригодятся, – Коляныч протянул Антону Ивановичу «сотку».

Тот отвел его руку и объяснил:

– Коляныч, всё у меня есть. Фрукты – свои. Дети помогают. Днепр-батюшка кормит. Я рыбак заядлый. Лучше к тебе когда-нибудь приеду, погощу. Музей твой посмотрю. Ну, давай на посошок…

Антон Иванович пошел провожать своего нового друга, заставив взять с собой гостинец – пять банок варенья.

– Куда едем? – спросил Антон Иванович. – На ЖД-вокзал?

Коляныч вспомнил железнодорожного Вову Муромца, с нетерпением ожидавшего его в Гребенке, и выбрал автовокзал. Они обнялись.

В автобусе место Коляныча оказалось в самом конце. На моторе. Между четырьмя китайцами. Их огромные баулы занимали весь проход. «Господь не любит Тирпица. Он подготовил мне новое испытание, – подумал Коляныч, – теперь вместо кацапа четыре последователя Ден Сяо Пина». Коляныч по-хозяйски раздвинул китайцев, занял свое место и, открыв дипломат, достал книгу, коньяк, открутил крышечку, глотнул. Черт, воду забыл купить. Китайцы молча наблюдали за его манипуляциями. Автобус медленно выруливал от вокзала. Какая-то нервная мамаша заставила всех закрыть окна. Стало душно, жарко и противно.

Коляныч открыл книгу, но читать не довелось – разом заговорили соседи. «И их хуй бу хуй хуа хули» – и тому подобные «умеешь ли ты рисовать тыкву» (китайский) травмировали уши Коляныча все четыре часа пути. Он допил коньяк и, глядя в одну точку, обмахивался «Грант Флитом Его Величества», размышляя о конфуцианстве. Автобус покинул с беременной головой.

Вскоре возле гаража Коляныча появилась первая стайка старшеклассников. Их привела учительница истории школы № 10. Коляныч принял посетителей, приветливо пригласил в «музей», где стоял густой запах марихуаны и коньяка. Падлетки понимающе подмигивали, улыбаясь друг другу. Встреча прошла чудесно. Лекция Коляныча детям очень понравилась. Только училка Валерия Ильинична была несколько сконфужена. Во-первых, во время демонстрации броненосца «Поммерн» Коляныч ущипнул ее за попу, во-вторых, он густо пересыпал матом свои сложносочиненные предложения: «И тут адмирал Шеер отдал приказ: ребята, топите этих блядей на хуй, раз не хотят сдаваться». Колянычу первый раз в жизни вручили цветы, растроганный, он тискал учительницу, пока у нее на лице не появился румянец. И только после этого отпустил всех с миром.

Однако и в безоблачную бермудовскую жизнь иногда проникал негатив из пространства за периметром кооператива. Антипович наконец, очистивший двор от говна, настрочил донос участковому. Бдительный Хобот прибыл к Колянычу, желая заодно проверить слухи о травке. Смутные подозрения одолевали участкового. Но Коляныч принял меры предосторожности.

Во время всеобщей предновогодней истерии Коляныч пошел в универмаг и купил ящик елочных игрушек-лимонов. Девушка-продавец, одетая Снегурочкой, улыбаясь симпатичному мужчине, кокетливо проворковала: «Что же вы одни лимоны? У нас много других игрушек». Коляныч, занятый своими мыслями, грубо отрезал: «Закрой поддувало». Снегурочка, перестав улыбаться, отдала покупку, обозвав его козлом. Колянычу отвечать было некогда, он торопился.

Придя домой в гараж, он перекрасил часть лимонов в зеленый цвет, затем поднялся в свою оранжерею и украсил ими любимые растения. Купил он также лимонов настоящих и держал их открыто на видном месте, утверждая, что это – остаток нового урожая.

Общественное мнение было успокоено. Совесть непонятливому участковому помог успокоить начальник милиции – влиятельный держатель акций ЗАО «Бермуды». А Коляныч получил новую погремуху «Лимонадный Джо».

Вскоре гаражный социум потрясло сообщение в «Бермудской правде». Арнольд Израилевич написал статью, которая начиналась словами некрологов позднего социализма. «Вчера поздно ночью после продолжительных переговоров произошла сделка между Колянычем и морским клубом «Фусо» из Иокогамы, в результате которой японская сторона получила макеты семнадцати кораблей первого ранга эскадры вице-адмирала Рождественского, потопленных японцами в Цусимском сражении 1905 года». Сумма сделки не разглашалась, но стало известно, что Арнольд, который вел эти переговоры, на свои проценты купил лазерный цветной принтер. Из дорогих.

Народ изменил мнение о Коляныче. А Коляныч после сделки неделю ходил как в воду опущеный. Его не радовали ни деньги, ни вдруг открывшаяся перспектива выхода на западные рынки. Щемящее чувство в груди не проходило – ему казалось, что он продал своих детей. Промучившись еще несколько дней, Коляныч засел за работу. Он принял решение восстановить эскадру Рождественского.