Беру все на себя

Коротко склонил голову и представился:

– Сотник Младшей дружины воеводы Погорынского боярина Кирилла, боярич Михаил.

Пауза. Ждали-то взрослого человека. Наконец, тот, что выезжал на переговоры, представился в ответ:

– Боярин Авдей Солома, – покосился на «дерганого» и продолжил: – Боярин Василий Гоголь.

Мишка от неожиданности чуть не утратил соответствующей ситуации «морды лица». Конечно же «дерганый» боярин не имел никакого отношения к великому русскому писателю, даже и отдаленным предком классика, скорее всего, не являлся. Дело во внешности – больно уж похож на этот вид уток – коренастый, короткошеий, с большой головой и ходит наверняка вперевалку, да и нос какой-то сплющенный, на утиный клюв похож. Но прозвучало слово «гоголь» настолько неожиданно и неуместно…

Затянувшуюся паузу прервал боярин Солома:

– Да где ж ваш лекарь?

Егор, почувствовалось, хотел что-то сказать, но сдержался, а Мишка лишь молча указал подбородком на оружейный пояс городненца. Тот понял, тяжело вздохнул, отцепил ножны с мечом и, шагнув вперед (один из отроков сопроводил его движением самострела), с легким поклоном передал его Мишке. Тот, с таким же поклоном, принял оружие и передал его Егору. Второй боярин тоже отцепил меч, потом, совершенно неожиданно, с каким-то рыдающим криком швырнул его себе под ноги, сам пал на колени и замолотил кулаками по земляному полу, выкрикивая бессвязную смесь ругательств, проклятий и оборванных фраз, общий смысл которых можно было свести к цитате из кинокомедии «Бриллиантовая рука»: «Все пропало! Гипс снимают, клиент уезжает!!!» – натуральная истерика.

Боярин Солома поморщился, склонился к напарнику и попытался успокоить:

– Угомонись, Василий… криком делу не поможешь… стыдоба… – Потом, видимо потеряв терпение, пнул Гоголя ногой в бок: – Да угомонись ты, Васька!

Гоголь с неожиданной ловкостью схватил Авдея Солому за ногу и торопливо забормотал:

– Скажи им, Авдеюшка, скажи… христиане же… крест на знамени, поймут… детки же малые погибают… Авде-ей!!! Делать что-то надо!!!

– Угомонись, я сказал! Сначала князь! – Боярин Солома повернулся к Мишке и Егору и тоже заорал: – Да где же ваш лекарь-то? Обещали же!

Происходило что-то непонятное, что-то, без преувеличения, важнейшее, имеющее для пленных бояр огромное значение, но разбираться с этим… Мишка обернулся ко входу и позвал:

– Антон!

– Здесь, господин сотник!

– Илью и Матвея сюда! Быстро!

– Слушаюсь, господин сотник!

Егор склонился к Мишке и негромко подсказал:

– Этого бы, стенающего, убрать, да и отроки больше не нужны.

– Этого! – скомандовал Мишка, указывая отрокам на боярина Гоголя. – В сарай к другим пленным. – И, как бы поясняя для боярина Соломы, добавил: – Тесно здесь, а лекарям в покое работать надо.

Авдей ничего не сказал, лишь отшагнул от Гоголя. Отроки подхватили боярина под руки и поволокли к выходу. Потерять лицо – потерять все, Гоголь болтался в руках парней как тряпочный и, только когда его протаскивали в дверной проем, снова заблажил:

– Скажи им! Скажи, Авдей! Все равно уже… скажи!!!

– О чем он? – обратился Мишка к боярину Соломе. – Может, нам и впрямь знать надо?

– Сначала князь! – отозвался боярин «железным» голосом.

– Если ты подмоги дожидаешься…

– Не дожидаюсь! Сначала князь!

Чувствовалось, что Авдей Солома с трудом сдерживается, чтобы не сорваться на крик. Мишка переглянулся с Егором, тот только пожал плечами.

«Дети погибают? Оттого они и сорвались малым отрядом от конвоя? Что, княжья семья в опасности? Но ее же не могли оставить без охраны, а если охрана не помогла, то что он собирался сделать всего с двумя десятками дружинников? Какое-то предательство, заговор, бунт, нападение ятвягов? Так все равно, что такое двадцать человек? Почему Гоголь просил сказать, а не сказал сам, если для него это так важно?»

– Михайла! – донесся снаружи голос Ильи. – Где тут болящий?

– Заходите! Вон, князь на лежанке.

– Давай, Мотька… князь не князь, нам без разницы – нутро у всех одинаковое, это поверху нарядятся да украсятся…

– Это князь Всеволод Давыдович! – буквально взорвался Авдей Солома. – И если ты его не вылечишь…

– То ничего не будет!!! – Мишке пришлось как следует напрячь голос, чтобы перекричать городненского боярина. – Мои лекари не за страх работают!!!

Да, сильный, привыкший командовать, уверенный в себе воин и княжий ближник, поставленный обстоятельствами в беспомощное положение, – то еще зрелище. В бешеном взгляде боярина Соломы читалось желание свернуть шею этому наглому мальчишке и… прямо-таки безмерная тоска от невозможности исполнить это желание.