Беруны. Из Гощи гость

Он прохрипел князю Ивану что-то в ответ, кивнул ему едва, нагло нахлобучил на голову свою

бобровую шапку с шелковым четырехугольным верхом и сдвинул ее чуть набекрень. Князь

Иван повернулся и, не покрывая головы, повел воеводу за собой.

Мнишек не торопился... То и дело останавливался князь Иван, поджидая воеводу,

который озирался кругом, словно прикидывал, во что стал Димитрию новый его дворец,

выстроенный на фряжский лад. Уже без счету денег вытянул пан Юрий Мнишек у не в меру

щедрого царя; и еще большего мог ждать он, когда Марина станет царицей московской.

Богата была страна, куда вез пан Юрий свою дочь; необозримы будут теперь поместья

Мнишков и всей родни их – Тарлов и Вишневецких; в двух государствах станут они все

владеть городами и землями и работниками даровыми; польскими шляхтичами и

московскими боярами будут они впредь себя титуловать... И чем-то похожим на улыбку

перекосилось лицо у старого волка. Но тут князь Иван, дойдя до сеней, передал его

Басманову, а сам сел на лавку отдохнуть от долгого стояния на крыльце.

А двор тем временем стал полниться шумом. Оставив коней далеко от дворца, вошла в

ворота сотня гусар воеводиных в белых магерках1, с гербами на рукавах, с орлиными

крыльями, притороченными к спинам. На конях гусары эти выглядели подлинно орлами, а

теперь только смешно петушились они, задевая сосед соседа болтавшимися за спиною

надыбленными перьями. Но, не глядя на гусар, раскричалась на дворе толпа стольников, и,

как всегда из-за ничего, пошли у них попреки происхождением и делами далеких предков.

Они стали обзывать друг друга холопами, псарями, шутами турецкими, сынчишками

боярскими, мужиками пашенными.

– Батька твой лаптем подавился! – орал на весь двор молодец в порыжевшей ферезее2. –

Гляди, и тебе будет – таракана съешь.

– Хвост ты собачий! – гаркнул другой в ответ ферезее. – Я твою старину доподлинно

знаю. Вся ваша братия по правежам перемыкана из-за шести алтын!

– То так, тараканушка тараканщик, – начала готовиться к бою ферезея. – Я тебе и без

шести алтын шесть раз голову скушу. Это тебе не ребячьи потешки. – И ферезея стала

поплевывать себе на руки и разминать кулаки.

Стольники, дворяне, прочие люди, сколько их было на дворе, разделились надвое и

пошли стенка на стенку. Шум поднялся такой, что даже аист не выдержал, защелкал клювом,

снялся с места и полетел через двор. Но из караульной избы уже бежал стрелецкий

полусотник с полусотней своей, а на крыльцо из дворцовых покоев выскочил Масальский-

Рубец.

– Псы скаредные! – крикнул он стольникам, барахтавшимся в руках стрельцов. –

Изменники! Затеяли драку в каком месте, в какой час! Будет вам ужо от Оськи-палача!

– Не спустил бы я такой порухи чести моей и тебе, князь Василий Михайлович, – молвил

окровавленный человек, которого стрельцы подтащили к дворцовому крыльцу. – Микола

Коломаров батюшку моего бесчестил и всю нашу породу называл собачьей, а меня,

государева стольника, нехорошо лаял и сказал – мужик-де и псарь, тараканом тебе

подавиться.

– Пуще ты псаря, таракана гнусней, оттого что дурак! – топнул ногою Рубец.

– Хотя бы умереть, не спущу сынчишке боярскому!.. – завопил, забарахтался в руках

стрельцов приведенный к крыльцу драчун.

– Вкиньте его в тюрьму, стрельцы, – процедил сквозь зубы Рубец. – А коль он вздумает

шуметь, вбейте ему в глотку кляп. И других також: по тюрьмам раскидайте.

И он стал подниматься наверх, кусая себе губы от гнева и стыда.

– Видал? – молвил он князю Ивану, вышедшему из сеней на крыльцо. – Ну, гляди, гляди-

наглядись... А еще называются стольники!..

Они вошли вместе в сени и остановились в дверях, обернулись на не прекратившийся

еще шум, стали глядеть, как стрельцы гоняются по двору за стольниками, кинувшимися

врассыпную.

– То правда, – молвил задумчиво князь Иван. – Не по породе, а по разуму и по делам

надо жаловать на боярство, и на воеводство, и на стольничество...

– То так, Иван Андреевич, – согласился Рубец. – То так.

Двор опустел. Разбежались стольники. Остался только один, стоявший все время в

стороне, под окнами дворца. Он огляделся, расправил плечи, тряхнул головой и пошел к

воротам.

– Стой! – окликнул его с крыльца Рубец. – Кто таков?

– Стольник государев, – ответил тот и снова повел богатырскими плечами, точно тесен

ему был кафтан на плечах.

– Знаю, что стольник, не боярин думный. Прозванье твое как?

Стольник оглядел Рубца с головы до ног, с ног до головы и молвил:

– Князь Димитрий княж Михайлов сын Пожарский.

1 Магерка – валяная шапочка, одна тулья без полей.

2 Ферезея, или ферязь, – верхняя очень длинная (почти до лодыжек) одежда без талин и воротника, с длинными,

суживающимися книзу рукавами.

И зашагал к воротам, держа одну руку за поясом, широко размахивая другой.