Берущий ветром (СИ)

Другой странностью было то, что князь Кассий всячески уклонялся не только от службы, но и от обычных для его возраста, пола и состояния развлечений. Так - один или два раза в месяц приставит ветвистые рога к какой-нибудь глупой сабельной роже, а потом сам же и поотшибает их на непременной последующей дуэли. И это все. А когда его спрашивали - почему так, он обычно отвечал, что уже испытал в своей жизни сильнейшее разочарование буквально во всем на свете, вот только странствия все еще привлекают его и поэтому он вынужден часто отлучаться из столиц и путешествовать, чтобы утолить эту жажду к перемене мест, лиц и ландшафтов.

Надо же - испытал он, видишь ли, разочарование и все еще испытывает жажду к перемене мест. Да что в них такого? В этих местах? Все они одинаковы. Ну может быть, и есть где-то красивые места и приятные лица, да при чем здесь какая-то жажда? Многие воспринимали эти разговоры как отговорки от службы, а иные так и вовсе не обращали на них внимания.

И вот еще что - иной сабельный барон или кинжальный маркизет, уж так ловчит, так ползает по паркету, так трется об сапоги и так жалостно смотрит вверх преданными глазами. И все только для того, чтобы получить хоть какое-нибудь подходящее место и приступить уже к настоящему делу со всем пристрастием, а потом как следует его сделать и отличиться по службе, и сделать состояние не только себе, но и своим потомкам вплоть до седьмого колена, да еще и получить за это на свою грудь красивую медаль, орден или ленту в придачу к уже успешно составленному своему достоянию. А у этих стволовых всегда, видите ли, одно и то же - разочарование-с.

Были в столицах и такие, что утверждали будто все это - душевная болезнь неизвестного вида, или некая умственная напасть. Слияние разочарования с душевной болезнью, пожалуй, было бы здесь самое подходящее объяснение такого поведения.

И не оттого ли Кассий Истфилин так часто отлучался из столиц? Словно бы что-то непонятное звало его за собой и толкало его в дорогу. Не это ли самое разочарование-болезнь заставляло его все путешествовать и путешествовать дальше? Или это просто привычка к дороге у него выработалась такая за долгие годы странствий? Или за этими отлучками скрывалось нечто большее? Нечто такое, что и отвращало его не только от службы, но и от обычных для стволовой знати столичных развлечений?

Не оно ли, это непостижимое нечто, вырывало его из удобного кресла на каком-нибудь званом пиру, или из другого удобного кресла на модном цирковом представлении, не оно ли выгоняло его из постели очередной сабельной баронессы?

Вырывало, выталкивало взашей оттудова, а потом бросало на неудобный кожаный диван очередного почтового дилижанса?

***

Кассий Истфилин, придерживая одной рукой тяжелую саблю, а другою отстраняя от своего лица еловые ветви, и все насвистывая фривольную мелодию из модной цирковой постановки, шел через ночной лес и не без удовольствия вспоминал беседу с далеким теперь уже сабельным бароном из дилижанса.

Он уже давно придумал себе такое дорожное развлечение - осторожными намеками выведать у случайного попутчика главную волнующую его тему, а затем постепенно развить ее так, чтоб у того дрожь по спине пошла. Глядя на волнение, которое могут вызвать у человека самые простые и обычно весьма хаотично подобранные его слова, князь сильно развлекал себя в дороге, когда же попутчика получалось выбить из привычной для него колеи и довести до полного умственного исступления или тяжелой растерянности, он почему-то и испытывал чувство острого и глубокого удовлетворения самим же собой.

Все это помогало провести нудное дорожное время хоть с какой-то целью или даже пользой, да еще и несколько сокращало его. И действительно - что еще прикажете делать в дороге? Смотреть, как завивается столбами пыль за окном? Давиться взятым в дорогу и плохо изжаренным гусем, запивая его мутной вонючей водкой или кислым теплым вином из придорожного трактира? Читать тошнотворные сочинения назначенных для выдумывания разных историй и специально обученных этому столичных писарей, трудить мозг над лживыми измышлениями столичных новостных докладчиков? Просто молчать? Спать? А так - за словесными упражнениями и время скоротаешь, и случайного человека вынудишь задуматься хоть об чем-нибудь и чуть ли не впервые за всю его жизнь, да и еще своему уму доставишь некоторое упражнение. Без постоянного упражнения любой, даже самый искусный ум - ничто.