Бес

- Повторяю: им пофиг. Эта старая кошелка, Настасья, выставила такое условие. Ей плевать, как мы его выполним.

Иногда мне кажется, что Фёдор Михайлович и Настасья действуют заодно. Настолько виртуозно заманить шефа в ловушку, последовательно и скрупулёзно лишить всего, а потом давить, давить... Они ждут, что он сломается.

- Они озвучили какие-то сроки? Когда они придут забрать особняк?

- В пятницу.

- А сегодня - среда. Значит, пара дней у нас есть...

- Не вмешивайтесь, - Антигона почти кричала, настолько сердитым был её голос. - Мы будем в порядке. И вообще: зря я тебе это сказала.

- Разберёмся, - поднявшись, я зашагал прочь.

Времени оставалось не так уж много, надо было спешить.

Взяв хороший темп, я принялся думать. Прохожие глядели на меня с удивлением: кому-то же пришло в голову заниматься бегом не в парке, а прямо на улице, среди выхлопных газов и промозглых луж... Но я не обращал внимания.

Лишить Алекса свободы - это сам по себе коварный ход. Но забрать у него особняк... Дом, который он считает безопасной гаванью, убежищем - это удар ниже пояса.

Его хотят разозлить, - решил я, лавируя между прохожими. - Хотят заставить совершать ошибки. Может, вообще не говорить шефу о ведьмах?

- Привет!

Ещё месяц назад, при таком неожиданном появлении я неизбежно бы дёрнулся, налетел на кого-то из прохожих... Но сейчас я лишь бросил косой взгляд в её сторону и продолжал бежать.

Алевтина, как всегда, была прекрасна. В спортивной форме она выглядела великолепно: волосы забраны в высокий хвост, топик обтягивает шикарную грудь, короткие шортики ничего не оставляют для воображения...

- Не холодновато для такого наряда?

Изо ртов прохожих шел пар. Конец октября в Питере - это вам не май месяц в Сочи.

- Да вот, приоделась специально для тебя.

- Много чести.

- Это уж мне судить.

Она бежала рядом со мной, легко выдерживая темп. И бежала правильно, не расходуя лишней энергии, не размахивая руками и не вскидывая колени, как это делают девчонки.

- Послушай, ты зря за мной бегаешь, - я старался быть вежливым. - Я теперь крепостной, и в ближайшие пять лет вряд ли кто-то может на меня рассчитывать.

- Это легко исправить, - улыбнулась ведьма. Теперь прохожие смотрели на меня с завистью... - Одно твоё слово - и мы освободим тебя от контракта.

- Вряд ли граф захочет уступить такое выгодное приобретение.

- У нас свои методы, - лицо девушки раскраснелось, дыхание сделалось более глубоким. - Соглашайся. И уже завтра ты будешь свободен.

- А что взамен?

- Ты маг, - улыбнулась она. - Твоё место в ковене. Ты просто не представляешь, какие перспективы открываются перед одарённым...

- Извини, - я смотрел только вперёд. Опасался, что если засмотрюсь на ведьму - обязательно упаду. - Я уже выбрал свою сторону, и не отступлю.

Я прибавил ходу. Кроссовки застучали в асфальт, как поршни, Алевтина отстала.

- Это он сделал тебя таким, - крикнула она вслед. - По его вине ты попал в рабство...

Дальше я не слушал. Улицы, дома, автомобили замелькали, как в калейдоскопе. Несмотря на октябрьскую зябкость, мне стало невыносимо жарко.

Ну уж нет! Если кто и виноват в том, что произошло - так это Демидов, никак не Алекс. Шеф и сам попал в кабалу, и переносит это в сотню раз хуже, чем я...

Кто в армии бывал - тот в цирке не смеётся. Вот уж не думал, не гадал, что поговорки можно понимать так буквально. Но тем не менее.

Я привык выполнять приказы. Более того, я привык выполнять ДУРАЦКИЕ приказы. В армии всё держится на дисциплине, и я привык подчиняться. Конечно, в последнее время всё было по-другому, но единожды приобретённые рефлексы быстро восстанавливаются.

Алекс же ВСЕГДА был хозяином положения. Даже когда был жив - по-настоящему жив, он всегда находил способ проявить норов.

Возможно, он вообще попал в такую передрягу впервые. Подумать только! Александр Сергеевич Голем, дознаватель класса "Архангел" - и крепостной. Даже звучит дико.

По тротуару нельзя бежать достаточно быстро, и я вылетел на дорогу. Мною овладело "безумие бегуна" - состояние, в котором легче бежать дальше, несмотря на последствия и препятствия, чем остановиться. Таким образом я сжигал энергию, которая в ином случае преобразовалась бы в злость...

Не сразу заметил чёрный, как катафалк, лимузин. Он держался рядом уже пару минут, но я, поглощенный своими мыслями, не обращал на него внимания.

Наконец стекло на задней дверце лимузина опустилось.

- Эдак вы, молодой человек, без посторонней помощи сделаете наше присутствие достоянием общественности.

Да что это за утро такое?.. В кого ни плюнь, всем есть до меня дело.

- Не буду извиняться за то, что не здороваюсь, граф, - ответил я и немного сбавил темп. - Ну, знаете... не хочу, чтобы вы здравствовали.

- Это я уже понял, - Фёдор Михайлович наклонил покрытую редкими седоватыми волосками голову. - Тем не менее, уже сегодня в новостях появятся репортажи о человеке-молнии. И их будет украшать ваше, милостивый государь, лицо. Скажите честно: вам оно надо?

Дверь лимузина гостеприимно приоткрылась.

- Ладно, - я на бегу запрыгнул в салон и автомобиль тут же перестроился, уходя в поворот.