Бес идет за мной

День миновал, становилось холоднее. Наконец леса, утыканные скалами, начали уступать место карликовым гнутым соснам, колючему кустарнику и сухостою. Тогда за их спинами открылась панорама убегающих вдаль степей. Полей и равнин, что заканчивались далеко, неназванными горами, хребтами и странами, чьи описания затерло в древних книгах время. Они снова вошли на скалы – на этот раз грозные, рваные, острые. К счастью, то и дело отыскивали в этом лабиринте знаки, стрелы, тамги или просто кучи веток, означающие хороший путь.

Вдруг среди всего этого Якса увидал вокруг себя облако белого пуха. Начинало снежить, как бывает поздней осенью.

Дорога становилась все хуже. Скалы, камни и плиты, по которым они шли, покрылись водой и тонким слоем скользкого пуха. Кони не хотели идти, упирались, вставали дыбом, били копытами в скалы, и Якса уже начинал сомневаться, был ли смысл брать животных в горы, на тропы, которыми ходили только олени и козы. Но Грот упрямо шагал вперед, увлекая за собой Дикого Амана. К счастью, у них были прекрасные кони – окрепшие в степи, откормленные ячменем рацами. С железным здоровьем и в хорошей форме, которой не знали ухоженные любимчики из конюшен князей и вельмож в низинах.

Солнце уже клонилось к западу за темными тучами, когда Перун вдруг остановился и замер, всматриваясь во что-то впереди, в узком треугольном изломе скал. Уперся, не желая идти, стриг ушами и фыркал, словно там таилась опасность.

Якса тоже почувствовал непокой. С огромной стены свешивалась исполинская костяная башка с дырами на месте глаз, а пониже – из челюсти – торчали клыки размером с человека. Башка покрыта была мхом, под ней лениво текла, сочась, вода.

Он даже вздрогнул, когда Грот положил ему руку на плечо.

– Спокойно. Он никого не кусает уже много веков. Это змий!

Им пришлось долго успокаивать лошадей, прежде чем те дали провести себя рядом с огромной головой. Потом привыкли, потому что другого выхода не было. Они попали на древнее змиевище, где века назад люди сражались с жестокими владыками мира. Весь склон здесь усеивали погруженные в землю скальные обломки да покрытые мхом и хвощами кости змиев. Снизу и сверху на них скалили зубы жестокие морды, за ними свивались, будто ленты, хребты, покрытые дымкой растрескавшихся ребер. Меж иными Якса с беспокойством замечал белизну меньших костей. Внутри пустых тел лежали старые рассыпающиеся скелеты людей, пожранных ужасными тварями и непереваренных до того, как чудовища сами повстречали смерть. Некоторые змии были нашпигованы костяными копьями, которые удивительным образом до сих пор не распались, веками пролежав на вершинах Восточного Круга Гор.

Прежде чем они снова вошли между скалами, Якса насмотрелся на древнее поле боя, где герои людей вели кровавый бой за власть над Веддой. Увидел останки величайших и сильнейших чудищ с мощными когтистыми лапами. А в конце – один большой скелет, свернувшийся в круг, словно охраняя то, что было внутри. А внутри три маленьких – стоп, может, тридцать – скелетика змиев, которые погибли в теле матери, прежде чем та выпустила их в мир.

– Знаешь, порой я хулю бога, – прохрипел Грот. – Когда вижу такие вещи, думаю, что Ведда проклята. И веками новые существа сражаются за нее, вырезают друг друга в безумной борьбе, сталкивая другого в небытие истории. Мы, люди, вырезали змиев, потом размножились столемы, а мы затолкали их в горы и выбили, загнанных и побежденных. Теперь нас режут хунгуры. Кто их победит?

Когда они миновали змиевище, сделалось холодно и пусто. Снег лежал в щелях, кружил, лип к седлам и конским спинам. Они же, словно их, стоящих у поднебесных бездн гор, подтолкнул внезапный порыв ветра, одновременно с вечером оказались на высшей точке Круга.

Грот остановился, когда разошлись облака: оттуда выстрелил луч солнца, ударил по глазам, осветил обрамленные снегом скалы. И, словно маяк в тумане, указал ряд черных вершин к западу от странников: далеко, величественно вознесшихся над морем туч.

– Смотри! Запоминай, – указал инок.

Якса увидел высочайшую, недоступную часть Круга. Корона Гор, что вставала гранитными пиками над Лендией и Веддой. Последняя надежда, непокоренные башни и врата.

– Там, в пещерах, спят вечным сном короли-духи Лендии. Все те, кто слишком достоин, чтобы их забрала смерть. Спят в доспехах, с вернейшими из своих рыцарей и палатинов. С лошадьми и мечами. Все они, от Моймира, который задавил щенков Гракха, получил Корону Ведов и сам водрузил ту себе на голову, до Дессы и Яромира Сильного. Они проснутся, когда придет время боя с главным неприятелем людей, с Волостом. Или когда Лендия будет в нужде.

– Но не проснулись, когда на вас напали хунгуры.

– На нас, Якса. Ты – лендич, хочешь этого или нет. А если о твоих словах, то – да, не проснулись. Потому что не время. Но оно придет, мы сами скоро его приблизим. Когда восстанем против хунгуров, прольем море лендийской крови, встанем один против десяти. Тогда пробудим королей-духов. Послышатся трубы, и с Короны сойдут отряды рыцарей, чтобы установить мир Ессы на Ведде. Запомни мои слова, Якса.