Бес порядка

Так вот, как только он вышел на улицу с пакетом, в котором была рука, то нос к носу столкнулся с вездесущей Хоуп. Выглядела она, как все девушки ее возраста и комплекции, совершенно безобидно. Но Берт был наслышан о ее методах и стремлении сунуть везде нос, да и просто не доверял таким вот невысоким девчушкам и наивным взглядам. Вроде Робин, чуть было не сломавшей ему жизнь. Все они такие.

– Доброе утро, господин Кром! – жизнерадостно поздоровалась Хоуп. – Решили выкинуть мусор?

Более глупого вопроса Берт в жизни не слышал. Даже его доктор до такого не опускался. Вот он идет с мусорным пакетом к баку, который находится в дюжине шагов от дома и в обозримом для них обоих месте. Что еще можно предположить и зачем, сами посудите, это делать вслух?

Но ничего этого Берт, конечно, не сказал. Только деликатно сморщил нос и кивнул с благодушной улыбкой. Дескать, так, госпожа Хоуп. Решил.

Нормальная девчонка, да еще на службе, пошла бы дальше своей дорогой, но Хоуп, похоже, таковой не была, потому как замедлила шаг и, едва передвигая ногами, поплелась рядом с неторопливо семенящим Бертом. Он покрепче сжал свою ношу и пошел чуть быстрее. Пакет жег ему руки. Вот-вот Хоуп вытащит наручники и торжественно заявит: «Нам все известно про ваши делишки, господин Кром! Пройдемте в отделение!»

Или как делают полицейские там, за стенами Города? Берт иногда смотрел детективы, но никогда не интересовался отличиями соцработников и полицейских. Если они вообще были в чем-то, кроме формы и методов. Ему куда больше импонировало то, что сближало эти две службы, – полная незаинтересованность в нем, Берте. И вот теперь он попросту боялся попасть впросак и обнаружить, что на самом деле сменилось только название, а не суть. Вроде как запретили строго-настрого отмечать расовые отличия между людьми, даже при поисках человека можно было лишь намекнуть, что ищешь кого-то с довольно темной кожей, – это и то было на грани фола. А толстяки? Или, иначе сказать, люди с альтернативным весом? Но Берт лучше прочих знал, что там, под шелухой из умных слов и одежд, все остаются такими, какими их создала природа, – черными или белыми, женщинами или мужчинами. Вот и соцработники его смущали ровно поэтому же. Потому как, если Хоуп мечтала стать фельдшером и теперь приглядывала за унылыми стариканами из их тихого района, это одно. А ну как она мечтала о карьере настоящего полицейского или о чем похуже? Что похуже – Берт придумать не мог. Фантазия у него была не так хорошо развита, так что приходилось просто опасаться неизвестности.

– Что? – испуганно откликнулся он, вываливаясь кулем из своих страхов прямо на теплый, залитый солнцем асфальт.

– Как делишки, спрашиваю? – Хоуп с ноткой озабоченности оглядела его. – Неважно выглядите, господин Кром. Вам к врачу бы.

Ага. Видимо, все-таки неудавшаяся медсестричка. Вон с каким вниманием смотрит, словно готова хоть сейчас на каталку и везти в больницу. Только Берту и туда нельзя тоже. Только не с рукой в пакете.

– А я как раз на завтра записан, – машинально ответил Берт, продолжая думать о своем. – Не переживайте, леди Хоуп. Я крепче, чем выгляжу.

– Я не леди. – Кажется, Хоуп даже немного покраснела: Берт не очень разбирался в таких вещах, уж очень темная у нее была кожа. По крайней мере, она машинально схватилась за щеки, словно они у нее горели. Если это не признак, то тогда что же? – Просто вы ведь один живете, если что-то случится…

– Такова жизнь, такова жизнь, – флегматично пожал плечами Берт и наконец разжал пальцы над долгожданным баком. Пакет глухо плюхнулся во влажную глубокую темноту, и Берт с облегчением почувствовал, как на него накатывает восторг.

Она ничего не заметила. Прямо под собственным носом. Просто руку протяни! А она ничего не заметила!

Хотелось обнять ее и чмокнуть в щеку, а то и закружить в диком танце, но от таких нездоровых желаний Берт сумел с легкостью избавиться. Вместо этого предложил:

– Вы в следующую среду заходите, милая Хоуп. Я печенье испеку.

Какое печенье, что значит «испеку» и куда это, интересно, «заходите», когда полдома занято его коллекцией? Чтобы понять это, у него было еще шесть с половиной дней.

Джейн

– И что мы видим? – Рэй задумчиво перемотал пленку раз, второй. К сожалению, хранились записи только неделю, но и это было неплохо.

– Ничего стоящего, – простонала Джейн, роняя голову на скрещенные руки. У нее в глазах уже рябило от ускоренного видео.

– А вот не скажи! – не согласился Рэй. – Вот ты знала, что Генриетта лично выносит мусор?

– А кто еще? Она охранника специального должна для этого нанять, что ли? – вопросом на вопрос ответила та.

– Я не знаю. – Рэй растерялся. – Я об этом не думал. Наверное! Но Генриетта и пакет с мусором – это как-то неправильно.

– Неправильно, что у ее дома такая толпа фотографов и фанатов весь день толпится, мусорит, а она после спектакля приезжает, весь этот мусор собирает и выносит, – отрезала Джейн. – И из-за этой толпы пойди нашего маньяка найди.