Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Мне было этого мало. Как же мне было этого мало! Не разрывая настойчивый поцелуй, я наспех расстегнула пиджак андроида и начала стаскивать его с мужских плеч. Коннор отстранился лишь на секунду другую, продолжая впиваться в меня прикрытыми от внутреннего огня глазами. Он поспешно избавился от черного жакета, отбросил его на пол и снова прижался ко мне всем телом. Только в этот раз все было куда многообещающе.

Мокрые губы страстно целовали меня, заставляя языки сплетаться в желании выразить невысказанные чувства. Сильная мужская ладонь плавно надавила на плечо, и я полностью опустилась пылающей кожей спины на холодный стол. Миллионы мурашек вновь поползли по телу от непривычности столь странных ощущений, и я думала не о холоде и жаре под собой. Я думала о невообразимом раскаленном золоте, что блуждает по сосудам вместо крови. Каждая клетка тела насыщалась этим искрящимся металлом, требуя еще больше! И мозг повиновался. Он выкидывал в кровь все больше эндорфина, заставляя меня задыхаться и стонать от движений андроида по горячему шелку, что утягивал грудь. Его матовый галстук спадал на грудную клетку, но мне нравились даже эти ощущения.

Нет, не так. Мне нравилось все, что связано с этой машиной! Касающаяся моего лба прядь жестких волос, шершавые губы на шее, тепло белой рубашки на обнаженных участках кожи. Меня больше не стыдил мой излишне откровенный вид из-за дурацкого платья, напротив: я даже обрадовалась тому, что десять минут назад маленькая булавка сломалась, заставляя подолы следовать за мной хвостом. Ведь в следующее мгновение произошло то, что заставило меня перестать дышать от восторга.

Коннор запрокинул правую свободную от ткани женскую ногу себе на бедро. Его рука медленно поднималась от велюрового каблука, и я впервые за весь вечер не пожалела, что надела туфли. Настолько эти касания были сексуальными, что вызывали в груди приступы истерики у сердца, решившего превратиться в огромную птицу с нетерпеливо хлопающими крыльями. Кажется, я и сама была этой птицей. Но только не тем журавлем, что летал в небе, а маленькой синицей в руках девианта. Запрокинув голову назад, я позволяла Коннору блуждать кончиком языка по шее. Из груди доносились стоны и всхлипы, под сомкнутыми веками рассыпались искры. Желание накатывало, словно водопад, и звуки шепчущей шелковой ткани подгоняли поток бешеных эмоций. Я выгибалась под его руками, как кошка на солнце. Настолько сильно мне хотелось окончательно раствориться в руках андроида, что по логике вещей должен вызывать чувство опасности.

Он был притаившимся под светом луны хищником. А мне нравилось быть его беззащитной жертвой.

Коннор больше не целовал шею, не изучал губами мурашки на ключицах. Он с пеленой на глазах смотрел на меня, желая видеть, как сменяют друг друга эмоции на лице. Совсем недавно я выплевывала язвительные угрозы, возмущалась его наглым выходкам, а теперь готова отдать себя всю, без остатка. Тени продолжали блуждать по его облику, проскакивать по взъерошенным волосам, по идеальным мужским чертам. Он не заставлял щеки пылать от «ожогов», как это делал Рид. Да, я ощущала на его лице мелкую щетину, но она была практически незаметной, и отчего-то такой… знакомой?

Я не желала думать об этом. Пропускала все мысли о прошлом мимо себя, испытывая потребность насладиться нависшим надо мной девиантом в белой рубашке. Его действия продолжали вызывать внутри языки пламени, обжигающие внутренние органы, и, самое невероятное – зов женской плоти ниже пояса.

Андроид продолжал свою пытку. Мужская ладонь поднималась по ноге все выше и выше, от каблука к щиколотке, от щиколотки к голени. Время от времени его пальцы сжимали женское тело, но эти манипуляции были бережными, вызывающими ответные реакции, а не боль. Да, реакции были. Неосознанные, продиктованные сердцем, а не рассудком. Последний наверняка сейчас был забит где-то в углу сознания, с ужасом осматривая все то, что происходит здесь и сейчас. Я слышала в голове некие укоры холодной рассудительности, мол, это ведь андроид, машина, робот! Не живое с биологической точки зрения существо! Ты брезгуешь людьми, отталкиваешь вполне себе привлекательного мужчину, но с жаждой пальцами блуждаешь по белой рубашке девианта, внутри которого течет голубая кровь. И все же тело не обманешь ехидными укорами внутренней логики. Я снова и снова терзала андроида поцелуем, бедрами прижимаясь к ширинке его брюк. Он был готов сделать все, что потребуется, чувствую его напряжение ниже бляшки ремня. Оставалось лишь гадать, откуда у детектива линии RK800 вообще такие глубокие сходства с мужским организмом.