Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Мужчина сощурил глаза, размышляя, а стоит ли мне говорить правду. На долю секунды его взор скользнул за мою спину, но я не торопилась следовать за ним. Продолжала с виноватым видом смотреть на Хопкинса, что вдруг выпрямился, хмыкнул и учтиво произнес:

– Он в комнате для допросной, Анна, – имя было сказано с легким выделением. Полагаю, именно в данный момент я прохожу проверку на вшивость.

Услышанное обрадовало меня, чем-то даже показалось ироничным. Слово «допросная» взыграло новыми красками, и потому я, выпрямившись и размяв сцепленные в замок пальцы, улыбнулась сама себе.

– Ну надо же! Это я удачно зашла! Спасибо, детектив.

Кивнув мужчине в знак благодарности, я смело с гордо поднятой головой и уже закипающей злостью направилась в коридоры участка. По всем законам департамента меня и быть не должно в этих местах, ведь я посторонний в полицейской семье, но никто из присутствующих не торопился меня останавливать. Кто-то провожал меня взором, кто-то, хмыкнув, тут же вернулся к своим бумажкам. Я слышала стук каблуков за спиной, но не придавала ему значения. Сейчас передо мной был сложный разговор, начать который хотелось бы без кровопролития.

Клара благодарно кивнула головой Хопкинсу, и тут же медленно двинулась в сторону уходящей девушки. Она двигалась воровато, то и дело, что вздергивая уголки губ. То ли это осознание, что собрат больше не будет ходить таким грустным, как будто его тириума лишили, то ли это понимание, что Рид (который не редко цеплялся со всеми андроидами в участке, включая ее) вот-вот получит по шеям. Тем не менее, девушка-андроид шла аккуратно, почти так же гордо, как и Анна, поднимая подбородок.

Хопкинс снова хмыкнул и оглядел своих коллег. Каждый из них многозначительно обменивался взорами друг с другом, кажется, каждый понимал, что может произойти в дальнейшие полчаса. Однако ни один из них не собирался ввязываться во все эти драмы и переживания, которых у самих хватало. Сотрудники уже в следующее мгновение вернулись к своим делам, задаваясь всего двумя вопросами: придется ли в этот вечер вновь открывать камеру для задержания и кому из них выпадет честь успокаивать бывшего солдата? К счастью, никому не пришлось.

Ждать пришлось не слишком долго, от силы минуты три. Я стояла, сложив руки на груди и опершись о стену рядом с дверью, ведущей в допросную. Двери были плотно закрыты, шумоизоляция не позволяла прислушаться к тому, что происходило в комнате. Стук каблуков прекратился сразу после того, как я нашла себе удобное одинокое местечко. Голова старательно соображала, с чего начать непростой разговор, как вообще реагировать на происходящее. Наорать? Оправдано, но будет после странным говорить детективу «спасибо». Поблагодарить? А как после этого орать?

Встряхнув головой, я решила, что отдамся полностью течению событий. Пусть сами ведут к тому, что должно произойти. Еще лучшим будет дать начать самому Риду, выслушав его оправдания, ну или еще чего интересное.

Дверь отворилась, и в коридор высыпали двое полицейских. Чернокожий мужчина, что недавно осыпал Гэвина претензиями рядом с его столом, вдруг сменил улыбку на раздражение, глядя на меня сверху вниз. Что-то в моем взгляде мелькнуло, что-то, что ему показалось странным. Капитан Фаулер, который так же ни разу не услышал от меня «спасибо», не стал напоминать о посторонних в участке. Мужчина хмыкнул, многозначительно глянул на своего коллегу, которого я еще не знала, и оба человека ушли.

И вот, вышел он. Усмехается, еще не видит меня. Коричневая куртка скрипит от движений, серая футболка покрывается складками. Полицейский значок на поясе джинс сверкает в свете потолочных ламп, щетина, кажется, стала еще больше. Господи, какой же ты говнюк, детектив! Так и хотелось вырваться с языка, который я тут же прикусила, сжав губы в тонкую полоску.

Завидев меня, Рид на секунду другую застыл. Дверь за его спиной была не сразу закрыта, а вот улыбка с его лица тут же исчезла. Теперь мужчина смотрел на меня слегка надменно, отблескивая светлыми глазами. Мужские плечи уверено расправились в ожидании бури. Что-то мне подсказывает, что бурю он ожидает не по причине моего «пробуждения», а по причине оскорблений, что бросались вечером в трубку. Увы, все было не так безопасно для него самого.

– Ничего себе, кого я вижу, – саркастично, но тихо произнес Гэвин, заставив серую дверь закрыться одним нажатием ладони на панель. Он продолжал стоять ко мне боком, я продолжила смотреть искоса и молчать. – Ты же вроде со своим обожаемым боссом должна была улететь.

– А я передумала после твоих пламенных речей, – сощуренно ответила я, не спуская взора с Рида. Кожаная крутка скрипела от того, с какой силой скрещивались руки на груди, как порывисто вздымалась и опускалась грудь под действием нарастающего гнева.