Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Он был прекрасен в ноябрьские холодные дни. Был прекрасен в «Сентропе» под звуки музыки и тепло двух прижавшихся тел. Он и сейчас остается прекрасным, несмотря на то, как много в нем перетерпело изменений.

– Ты самый странный человек, которого я когда-либо встречал, – подытожил андроид, не сводя с меня теплого взора.

Я пожала плечами и ответила ему улыбкой.

– Мне нравится быть рядом с тобой странной.

И то была чистая правда, приправленная домашними, терпкими объятиями посреди пустой парковки.

Хэнк и впрямь вернулся вечером, когда солнечный диск начал касаться крыши домов. Первые звезды мелькали где-то в небе, приветливо пробиваясь лучами сквозь закат. Мы уже давно находились дома, сменили дорожную одежду на домашнюю, и теперь сидели на диване, глядя в окно. Мне не хотелось разрушать вновь вывернутый из карманов мир, однако меньше, чем через полчаса по возвращению тишину в доме разорвал стук в дверь.

Сказать ли мне о том, как страшно было открывать дверь? Пусть Коннор ободряюще улыбался, зная, как страшно мне было сейчас смотреть в серые глаза некогда бывшего наставника, что за короткое время стал другом. И которого я обозвала старым хреном.

Боже, один день не легче другого.

Лейтенант встретил нас далеко не улыбкой, но с какой-то довольно тяжелой коробкой в руках. Бежевые стенки и приоткрытая крышка не давали рассмотреть содержимого, однако ни я, ни Коннор и не пытались узнать, что внутри. Я кое-как выглядывала из-за спины андроида в серой футболке, виновато поглядывая в сторону Андерсона. Мужчина же, без каких-либо эмоций, ждал, пока кто-то из нас либо пропустит его вперед, либо хотя бы скажет хоть слово. Судя по всему, это слово требовалось сказать мне.

– Добрый вечер, лейтенант, – заикающе пролепетала я, выйдя из-за спины андроида босиком на крыльцо. Дверь за нами так и осталась открытой, пуская в дом весенний ветер. – Как дела?

Как дела? Как дела?! Ничего лучше придумать не могла, тупая ты башка?! Ругая себя за слабоумие, я радовалась, насколько сильно упала температура на улице. Щеки пылали от стыда, так пусть лучше думают, что это последствия холодного ветра, а не собственных самобичеваний.

Лейтенант хмыкнул, заставив седую бороду шевельнуться от движений губ. Его темная куртка совсем не сочеталась с яркой рубашкой, выполненной в голубо-желтых тонах. Впрочем, таким я его и помнила: грубым, язвительным, с седыми волосами и странным вкусом в одежде. Не хватает только запаха алкоголя, хотя сейчас от мужчины разило только бензином и пылью – судя по оставшейся стоять напротив дома машине, Хэнк и впрямь был весь день в дороге.

– Я вам тут геморрой привез, – мужчина протянул коробку Коннору, не глядя больше в мою сторону.

– Что-что привезли? – с некоторым недоумением переспросил андроид, приняв коробку и развернувшись ко мне.

Хэнк не ответил, но ответ и не требовался. Ведь в следующее мгновение из коробки прозвучало то, что заставило нас с Коннором впиться друг в друга перепуганными глазами. Крышка была аккуратно убрана в сторону. И тот, кто только что исходился тихим скулежом, вдруг замолк, глядя на нас черными, широко распахнутыми глазами.

– Ей всего два месяца, так что команд она не знает… – тут же начал пояснять Хэнк, убрав руки в карманы брюк.

– Это же собака! – отозвался Коннор, глядя на напарника то ли с восхищением, то ли с тревогой. Я не могла ничего говорить. Смотрела на пушистого щенка сербернара в рыжих пятнах и не могла открыть даже рта.

– Неужели? А я-то думал кот, – съязвил Хэнк, однако не вызвав у Коннора никакой реакции.

Пока офицеры о чем-то говорили, я протянула руки и вытащила пушистое животное. Мыслей в голове не было, даже когда щенок принялся дергаться и пытаться прижаться как можно ближе, попутно облизав лицо. В округе тут же воцарилась тишина, но мне даже было все равно на то, с какой настороженностью сейчас на меня смотрят две пары глаз. Я лишь могла держать животное на весу, тоскливо сглатывая образующиеся комки в горле.

– Я там кое-что привез на первое время, – лейтенанту было некомфортно рядом, я чувствовала это в его слегка приглушенном потерянном голосе. Хэнк кивнул головой андроиду в предложении пройти к машине.

Не помню, что говорил Коннор. Кажется, просил зайти в дом. Ему ответом были только несколько туманных кивков головы, хоть его слова остались для меня покрыты тайной. Ведь всем вниманием я была на заледенелой дороге напротив испаряющейся лужи голубой крови. Там, где рядом сидел лейтенант, глотая виски из фляги. Там, где последними словами было скорбное упоминание, что мы хотели завести щенка. Пусть волкодава, а не сербернара, но все же щенка.

Дрожащими руками держа перед собой поскуливающее животное с черными свисающими ушами, я, ничего не осознавая, обошла диван и села на белый ковер. Щенок тут же принялся вылизывать руки, что прижимали его к груди, принялся пытаться добраться до лица, до щек, до шеи. Он так нетерпеливо вертелся на коленях, но я не могла его отпустить. Только прижимала все сильнее и хмурилась от горестных воспоминаний.