Беседа с богом странствий

– Чепуха! Ему, точно так же как и мне, нет никакого дела до политических интриг. Для него куда приятнее играть на биве, любоваться цветущей вишней и подносить дамам любовные стихи. Вот что он считает высшим блаженством. Всякий раз, встречая меня, он с ненавистью отзывался о своём отце-заговорщике.

– Зато, насколько мне известно, с Ясуёри-самой у вас сложились тёплые отношения.

– С Ясуёри было не так просто ладить. Он из тех, кто считает, что стоит только произнести молитву, как все небесные и земные боги, все будды и бодхисатвы тотчас кинутся исполнять любые его желания. С точки зрения Ясуёри, боги и будды – нечто вроде торговцев, чью милость и защиту можно купить. Поэтому он и обращался к ним с торжественными молитвами, воскурял перед ними благовония. Вон там, на горе, росло множество красивейших сосен – Ясуёри их срубил. Для чего, как ты думаешь? Чтобы вырезать из них тысячу ступ. На каждой из них он написал стихотворение и по одной бросил в море. В жизни не встречал такого корыстолюбца, как Ясуёри.

– Однако не такая уж это была глупая затея. В столице рассказывали, что одну из этих ступ прибило к берегам Кумано, а ещё одну нашли на берегу в Ицукусиме.

– Если кинуть в море тысячу ступ, то одну или две наверняка прибьёт к нужному берегу. Когда человек от всего сердца верует в милость богов, ему довольно одной ступы. Спуская на воду тысячу своих ступ, Ясуёри размышлял лишь о том, каково направление ветра. Однажды, бросая в волны очередную ступу, он возглашал: «О великие духи трёх храмов Кумано! Смиренно склоняю пред вами голову. Услышь меня и ты, бог Хиёси, владыка горы! К вам взываю я, великие Брахма и Индра! Внемлите мне и вы, боги, господствующие над земной твердью, и вы, восемь божественных драконов, повелевающие морской стихией! Молю вас, обратите ко мне свой милостивый взор и даруйте мне свою защиту!» Тут я не выдержал и добавил: «Особливо же уповаю на вас, светлый бог западного ветра и бодхисатва Куросио!»

– О, это была злая шутка, – рассмеялся я.

– Да, Ясуёри сильно на меня разозлился. При его гневливости трудно сподобиться божественной милости не только в этом мире, но и после смерти… К сожалению, со временем я стал замечать, что и в Нарицунэ проснулось такое же показное благочестие. Добро бы ещё они поклонялись духам Кумано и прочим славным богам. Так ведь нет! Здесь, на этом острове, есть вулкан, а на нём стоит кумирня божества скалы Ивадоно, охраняющего здешние края от всяких напастей и бед. Так вот, Ясуёри и Нарицунэ повадились ходить к кумирне. Кстати, ты, кажется, никогда не видел вулкана?

– Нет. Правда, по дороге сюда я заметил между деревьями лысую гору, над которой курится красноватый дым.

– Ну что ж, мы могли бы завтра вместе подняться на вершину той горы. Оттуда как на ладони виден весь остров вместе с расстилающимися вокруг морскими далями. Там неподалёку стоит и кумирня Ивадоно. Всякий раз, отправляясь туда на богомолье, Ясуёри и меня звал с собой, но я отнекивался.

– Если верить молве, вас потому и оставили в ссылке, что вы не ходили на богомолья.

– Что ж, возможно, – посерьёзнев, молвил Сюнкан-сама. – Если Ивадоно помог вернуться в столицу двоим, а меня одного оставил на острове, значит, это злой дух, которому не стоит поклоняться. Помнишь женщину, встретившуюся нам на дороге? Я сказал тебе, что это жена Нарицунэ. Так вот, она денно и нощно молила этого духа, чтобы Нарицунэ не уезжал. Однако молитвы её не были услышаны. Стало быть, бог, именуемый Ивадоно, ещё больший нечестивец, нежели демон Мара. С тех пор как в мир пришёл наш великий учитель Шакьямуни, демону Мара было заповедано творить зло. Будь на месте Ивадоно демон Мара, Нарицунэ не вернулся бы в столицу: он бы наверняка погиб, свалившись с корабля или схватив смертельную лихорадку. А заодно с ним лишилась бы жизни и женщина. Ивадоно же совсем как человек – не способен творить только добро, однако же и постоянно пакостить тоже не способен. Разумеется, в этом смысле Ивадоно не одинок. В уезде Натори провинции Осю есть местечко Кадзима, где стоит храм богини странствий. Богиня сия доводится дочерью богу странствий, чьё святилище находится в Идзумодзи, к северу от Первой дороги в столице. Так вот, не дождавшись, пока папаша сыщет ей достойного супруга из числа богов, эта богиня полюбила молодого столичного купца и сбежала с ним в Осю. Чем же такие боги лучше нас, грешных? Санэката-но-тюсё, проезжая мимо храма этой богини, никогда не спешивался, чтобы помолиться, и в конечном счёте поплатился за это жизнью. Поскольку над такими богами, как над простыми смертными, тяготеют пять скверн, их надобно остерегаться, ибо никогда не знаешь, что они могут вытворить. Из этого примера явствует, что вовсе не обязательно поклоняться богам, если они не возвысились над свойственными человеку пороками.