Беседы

— Приказ о моем назначении директором был издан в конце 1996 г. Тоже не самое лучшее время. Если уж Министерству обороны было плохо, то что говорить о Министерстве культуры! Достаточно сказать, что печать для музея заказывали на собственные деньги, потому что у музея ничего не было — ни счета, ни денег на счету. Нужно отдать должное Красногорской администрации, которая в тот момент пришла нам на помощь. На бартерной основе за счет зачета налогов они привлекли в Архангельское несколько строительных организаций. Это не была реставрация в строгом смысле слова, зато строители привели в более-менее приличный вид несколько объектов, что дало возможность открыть музей. В 1997 г. мы начали принимать посетителей, стали зарабатывать деньги, которые вкладывали в реставрацию малой архитектуры, в строительство зон приема посетителей и т. д.

— Вы знаете, сколько пришло посетителей в 1997 г.?

— Думаю, немного, может быть, тысяча, а вот сейчас — около 400 тыс.

— Видите, пока страна удваивает ВВП, Вы, так сказать, увеличиваете свой ВВП в четыреста раз. А, скажем, еще через 7 лет сколько будет посетителей, на Ваш взгляд?

— К сожалению, поток посетителей не может расти беспредельно. Пока максимальное количество посетителей на территории музея — около 10 тыс. одновременно, но это перебор. А вот чтобы не в ущерб природе и памятникам — это 5–6 тыс. посещений в день.

Если взять 1997 г. как точку отсчета для Архангельского, то когда Вы почувствовали, что наступил перелом в жизни музея, что он опять становится популярным?

Я думаю, в 2002 г., но начало было положено в 2000 г.

— Какие события привели к возрождению Архангельского?

— В 2000 г. мы, при содействии общества «Американские друзья русской усадьбы» во главе с Присциллой Рузвельт, оказались в печальном, но давшем нам шанс на возрождение списке Всемирного фонда памятников, который назывался «Перечень 100 памятников мировой архитектуры, находящихся под угрозой разрушения и требующих международной охраны». Кстати, тогда в общество входили такие лица, как внучка Эйзенхауэра Сьюзен Эйзенхауэр, Рокфеллер-младший и другие. В этот список мало попасть, нужно еще и заинтересовать кого-то, кто сможет оказать материальную помощь. И Архангельским заинтересовались: в 2000 г. мы получили от American Express грант в размере 50 тыс. долл., тогда для нас это были огромные деньги.

— Столько в то время стоила однокомнатная квартира в Москве.

— А мы на эти деньги сделали новую кровлю исторического театра Гонзаго. И сразу встали перед необходимостью укрепления стен, фундамента и всего остального — старые стены могли не выдержать новой крыши. Это подвигло Министерство культуры на то, чтобы начать финансировать реставрацию уникального театра. Более того — и это беспрецедентный случай в истории Всемирного фонда памятников и его программы «Памятник под международной охраной», — в 2002 г. мы не только попали в этот список второй раз, но и получили 70 тыс. долл. на то, чтобы сделать в театре окна и двери.

— От кого на этот раз?

— Опять от American Express. И вдогонку гранту Всемирного фонда памятников мы получили грант из Резервного фонда Президента России Бориса Николаевича Ельцина в размере 3 млн руб.

— Это было независимое решение или на его принятие повлияло вручение гранта от АЕ?

— Думаю, что повлияло, во всяком случае, American Express и Всемирный фонд памятников полагают, что именно они дали толчок государственному финансированию реставрации Архангельского. Наверное, так оно и было, потому что с тех пор уже нельзя остановить процесс финансирования — себе дороже встанет. Это заставляет государство выделять какие-то средства на реставрацию. Но год на год не приходится. Ведь для того, чтобы закончить реставрационные работы, нужно два с половиной года и около 500 млн руб. При сегодняшнем же финансировании вместо двух с половиной лет реставрация будет продолжаться десять.

— Мы логически подошли к вопросу: что сделать, чтобы завершить реставрацию и чтобы в усадьбе вновь началась жизнь, которая была при Юсуповых?