Беседы о науке

Забытый Колумб межпланетных пространств

(Конструктор Георгий Бабакин)

На стене в моей рабочей мастерской, где теснятся инструменты, вилы, грабли, метлы, а также триммер «Штиль» и газонокосилка «Партон» – короткая полка с книжками и всего одно фото. На первой – пушкинская «История Петра», томик Руставели, два шикарных тома из Ленинского ПСС – периода Первой мировой, книга бесед с Мерабом Мамардашвили и юбилейный буклет предприятия, где в его калужском филиале всем этим хозяйством я в свою нынешнюю пенсионерскую бытность заведую – НПО имени выдающегося самолетостроителя страны Семёна Алексеевича Лавочкина. Но с фотографии в мастерской на меня смотрит не он, а его приемник – тонкое аристократическое лицо, слегка усталый взгляд, на груди звезда Героя Соцтруда и маленький золотистый кругляшок – Ленинская премия. Георгий Николаевич Бабакин – человек, о котором сегодня мало кто помнит.

Фотопортрет Бабакина попал мне в руки почти случайно. На фирме шла очередная компания по уничтожению старых документов с грифом «ДСП», и среди потертых рулонов чертежей, отживших свой век служебных записок и истлевших докладных нечаянно обнаружилась большая стопка старых черно-белых фотографий. На них один и тот же человек («тонкое аристократическое лицо, усталый (да, нет, пожалуй, ещё и не совсем усталый, а добродушный и живой) взгляд») в разные периоды жизни: молодой в летней футболке с маленьким сынишкой в обнимку; всё еще молодой и жизнерадостный с родственниками на даче; уже в более солидном возрасте среди военных с генеральскими звездами за изучением хитрых космических приборов; серьезный за столом в президиуме какого-то важного научного сборища; где-то в далеких 60-х на улицах Европы на фоне городского фаэтона запряженного осанистой лошадкой. Плюс – несколько рисованных, чувствуется, ещё на старых кульманах схем выхода на лунную орбиту первых наших межпланетных кораблей. Наконец  – ещё одно фото, совсем старое:  интеллигентное мягкое лицо молодого военного в фуражке, прапорщик-артиллерист. И подпись на обратной стороне – Николай Бабакин. Отец будущего покорителя межпланетных расстояний…

В руках разом оказалась блестящая и громкая история окончательного преодоления человеком пут земного притяжения с выходом на магистральные пути к другим планетам. Точь-в-точь, как грезил много лет назад совсем уж рядом с моей, напичканной лопатами и старыми космическими фотографиями мастерской – в не менее заставленной станками, верстаками и велосипедами самый смелый предсказатель скорых межпланетных путешествий полуглухой учитель школьной физики Циолковский. «Москва – Луна, Калуга – Марс», – предначертал он как-то наскоро в своих блокнотах предположительные первые маршруты прочь из земного притяжения. И не ошибся.

Если сказать, что юный монтер московских радио и телефонных сетей Георгий Бабакин с детства мечтал покорить Марс, Луну и Венеру, то это было бы явной натяжкой. Ни о чем таком экзотическом этот рукастый и добродушный малый с вечным паяльником в руках и мотками телефонных кабелей под мышкой, конечно же, не грезил. Да и какие звезды, если надо как-то кормиться рабочей профессией, если из всего профессионального образования – за спиной всего лишь полугодичные курсы радиомонтеров. Если вполне удачной поначалу кажется карьера наладчика радиоузла парка в Сокольниках. Нет, никаких ракет и внеземных цивилизаций в голове у молодого радиомонтера, скорее всего, не было. И, соответственно, канонического паломничества к отцу космонавтики Циолковскому в Калугу, как, скажем, у будущего шефа Бабакина – Королева – тоже не предусматривалось.

Межпланетные путешествия захватили Бабакина гораздо позже. В самом финале жизненного пути. Увы, короткого, но благодаря именно его лунно-марсианско-венерианской одиссее  осветившем весь этот путь ослепительной вспышкой гениальной конструкторской мысли. Выйдя в своё время из  "лавочкинской" шинели, в коей Бабакин добывал навык конструирование  крылатых ракет и систем управления к ним (самолеты к концу 50-х на фирме перестали доминировать), будущий отец межпланетных круизов сумел нам одном из совещаний приглянуться Королеву. Тот, послушав толкового конструктора, заключил: "В этом  есть искра божья".