Беседы о науке

Она, эта искра, видимо, и подсветила правильный путь руководству страны, решившему в середине 60-х выделить направление дальнего космоса и межпланетных станций из необъятного хозяйства Королева в отдельное направление, поручив заниматься им многоопытной лавочкинской фирме. И – ее новому руководителю Георгию Бабакину, приемнику рано ушедшего Семена Лавочкина. Выбор в пользу Бабакина был не самый ординарный. Без громкого имени. Без научных степеней. Даже без очного инженерного образования. Только – заочное, диплом о котором будущий отец советских луноходов и марсианских зондов вымучивал в редкие рабочие тайм-ауты на протяжении 20 лет. Просто человеку некогда было растрачиваться на "бумажную возню". Конструкторский и изобретательский пыл Бабакина требовал от его носителя полной отдачи без отвлечений на "посторонние" вещи. И последние шесть лет своей жизни выдающийся конструктор не на что другое, кроме Марса, Луны и Венеры не отвлекался.

"Шестилетка Бабакина" – с 1965 по 1971 годы – выдалась в отечественной и мировой космонавтике блестящей. И в первую очередь – благодаря усилиям возглавляемого Бабакиным НПО имени своего учителя Лавочкина. Первый облет Луны, первая мягкая посадка, первый спутник, первый забор лунного грунта и доставка его на Землю, первый луноход, зонды на Марс и Венеру. Удачные пуски чередуются с неудачными. Но успешные преобладают. Триумф американских "Аполлонов" мягко прилунивших астронавтов, вполне достойно отсвечивается советскими межпланетными наработками. Выясняется, что наши лунные беспилотники не глупее и не ленивее живых астронавтов. Не менее работоспособны. И главное – дешевле. Усилиями Бабакина и его людей отставание в лунной гонке с американцами уже не видится столь трагическим, а после заброски туда на редкость деятельного и выносливого лунохода и вовсе перестаёт беспокоить нашу власть. Та с радостью на одном из съездов партии заслушивает "Интернационал", что прислан был с поверхности Луны одним из успешных советских автоматов. Это был явный сигнал к тому, "на пыльных дорожках далеких планет" наши следы самые заметные.

Они, эти наши следы, также первыми были обозначены на Марсе и Венере. Всего за "шестилетку Бабакина" Советский Союз совершил 15 не то чтобы успешных, а уникальных пусков к другим планетам. Пионерских. По истине колумбовских. Добавивших и лавочкинцам, и стране в целом новых отблесков космической славы. Впрочем, так и не позволивших забронзоветь и почивать на достигнутом главному зодчему советской межпланетной космонавтики. Бабакин, будучи уже увенчанным за свои лунные триумфы звездой Героя и Ленинской премией, даже в ранге генерального конструктора не чурался прежнего рукоделия с приемниками, паяльниками, телевизорами и микросхемами. Мог разом засесть за монтажный стол и искать неполадки в схемах космических аппаратов. В самые жаркие периоды лунной гонки сутками не вылезал из цехов. Умел ладить с людьми – даром, что сорок лет прожил в московской коммуналке. Применял это умение на практике – не злоупотреблял приказами, а воспитывал просьбами. И вообще, в памяти коллег остался с располагающим и нежным обращением к своим соратникам по космосу – «голуба»…

Бешенный ритм советских космических проектов и гигантская нагрузка одного из главных их зодчих – Георгия Николаевича Бабакина – сделали свое дело – на 57-году жизни не выдержало сердце. В 1971 году выдающегося отечественного конструктора, человека, пробившего первые дороги к нашим космическим соседям, переоткрывшего с помощью своих космических автоматов Луну, Венеру и Марс – не стало. Путешествия по Солнечной системе с тех пошли без него. Увы, всё реже – с отечественных стартов. Подобного гигантского всплеска межпланентной активности стране нашей больше повторить не удалось. Хотя земляне в целом за это время отправили своих автоматических посланцев и к Юпитеру, и к Сатурну, и далее вплоть до Плутона, и даже умудрились оставить его где-то позади, рассчитывая одновременно прогуляться пешком теперь уже не только по Луне, но даже и по Марсу. О, чем сегодня не устаёт твердить ещё один окрыленный межпланетными вояжами деятельный мечтатель – Илон Маск, появившийся, кстати, на свет ровно в тот год когда, ушел Бабакин.

Я не снимаю его портрет со стены. До последнего дня хранил и все попавшиеся мне по случаю его архивные фото. Но вот на днях ко мне в мастерскую заглянул кто-то из наших молодых конструкторов и удивленно охнул: «Бабакин! Ценнейшие старые фото. Хоть экспозицию делай. Откуда?..» Я не стал уточнять, откуда, собрал всю пачку и отдал потерянный и вновь обретенный архив нашим молодым исследователям, новому поколению лавочкинцев – на память…

Отец адронов

(Академик Лев Окунь)