Беседы о России

Ремчуков: Временное разрешение нельзя капитализировать, нельзя нарастить стоимость. Его нельзя заложить и под него нельзя привлечь капитал для финансирования. Это существеннейшее ограничение по практике ведения бизнеса. Вы где-нибудь видели в мире телевизионную компанию, организованную по принципу не акционерного общества, а некоммерческого партнерства? Такого не существует. Зачем же была создана модель, которая не существует. Более того, это некоммерческое партнерство получило то, что оказалось не лицензией. И за это несет ответственность тот, кто придумал такую модель. Вот у меня сильное ощущение, что эту модель придумал какой-то веселый и находчивый человек, который очень хорошо понимает все крючки, действующие на этом рынке, и инструменты воздействия, в том числе на акционеров.

Ведущий: Олег, а эти отключения тоже стали потом играть огромную роль? Это тоже связано с лицензией?

Киселев: Да, конечно. Это связано с лицензией, но косвенно. Вы имеете в виду отключение «Мостелекома»?

Ведущий: Да.

Киселев:…Которое касается жителей Москвы. Это не отключение по сети вещания. Это особая, веселая история, которая характеризует нашу жизнь в Москве и возможности монополиста на московском рынке. Причина была такая. Я изложу вам свое видение, хотя существует, например, интерпретация господина Музыкантского, министра правительства Москвы. Без всяких усилий с нашей стороны, после отключения канала «Спорт», который, в свою очередь, на непонятных мне основаниях вещал вместо ТВ-6, как только мы получили лицензию на разрешение вещания, мы стали вещать в каналах «Мостелекома». Без всяких усилий с нашей стороны, повторяю. Но через определенное время, а именно через 3–4–5 месяцев, мы написали письмо «Мостелекому», что хотим оформить наши отношения. Мы понимали, что за существование в сети, за трафик, за передачу сигнала надо платить или как-то оформлять отношения. С этим мы получили два договора. Один договор, абсолютно законный, на распространение сигнала. А второй договор — очень странный, и при этом очень недорогой договор, там даже не была обозначена сумма. Первый, на наш взгляд, — основной договор. Второй договор очень странный. Он стоил для нас 8 миллионов долларов и формулировался так: «Изучение технической возможности распространения сигнала канала ТВС», при этом сигнал уже полгода в эфире. А мы только получаем такой договор. Примерно это значит следующее: когда вы покупаете билет на поезд, вы покупаете билет для того, чтобы ехать. А вам говорят а вы еще доплатите за то, чтобы мы проверили, а можем ли мы вас везти, исправен ли наш поезд, правильно ли путь проложен. Мы говорим: коллеги, у вас же есть права на вождение, разрешение, проверка инспекции. Проверка, в данном случае, «Мостелекома» и лицензия министерства печати. Это ваша главная деятельность. Они говорят: нет. Вот такой вот «боковичок». Знаете, почему он существует? Потому что 10 лет назад мы вели, провели какие-то работы. Они нам стоили денег. Мы ввели в этот канал ТВ-6, мы в нем были акционеры, то есть нам заплатили за это акциями ТВ-6. И мы бы хотели сейчас получить эти деньги, спустя 10 лет. Поэтому если вы нам не заплатите, мы вас отключим. Вот такая простая история. При этом ситуация такая: если с поездом вы можете выбирать, то здесь, в Москве, только один поезд. И «на голубом глазу» министр правительства Москвы эту ситуацию излагает так, как ему это удобно, не юридически, а так, как ему удобно. Я считаю, что это вообще предмет изучения антимонопольным комитетом и министерством связи. Кому же министерство связи выдало лицензию, если для того, чтобы проверить, может выполнить лицензию — свою основную деятельность, или не может, надо с клиента взять деньги. Напомню еще одну пикантную историю. С потребителя, то есть с гражданина, который имеет телевизионный приемник у себя в доме, «Мостелеком» уже деньги берет. И он хочет дважды получить эти деньги. Он хочет получить и с вас, со зрителей, он хочет получить еще и с того, кто вам этот сигнал дает. С вещателя. При этом речь идет о том, что мы готовы платить, и мы готовы платить любые деньги, если нам докажут, что трафик в Москве стоит столько-то. Скажите. Но мы не будем платить по незаконным «боковикам», которые непонятно куда ведут эти довольно существенные деньги.

Ведущий: В итоге, сейчас сколько аудитории в Москве потеряно?

Киселев: В итоге потеряно 90 процентов аудитории Москвы.

Ведущий: Значит, в принципе, как бы там ни было, канал, вот такое ощущение, на закате. И все равно вы говорите, что можно спасти, что еще можно что-то сделать?