Беседы об искусстве (сборник)

– Я не настолько самодоволен, чтобы решить, что этот набросок так же хорош, как и античные статуэтки, – заметил художник с усмешкой, – но не находите ли вы, что некое отдаленное представление он дает?

– Можно счесть, что это копия с греческого мраморного оригинала, – ответил я.

– Ах так! Тогда рассмотрим, откуда идет это сходство.

В моей фигурке, если смотреть от головы к ногам, есть четыре внутренне противопоставленных направления.

Плечи и торс развернуты к левому плечу; таз – вправо; колени вновь влево, поскольку колено правой ноги согнуто и выдвинуто вперед; наконец, правая ступня находится чуть сзади левой.

Итак, повторюсь, эти четыре направления в целом образуют легкое волнообразное движение фигурки.

Впечатление спокойного очарования создается также за счет уравновешенности статуэтки. Линия равновесия, проходя через шею, завершается на внутренней стороне щиколотки левой ноги, на которую приходится вся тяжесть корпуса. Другая нога остается свободной, она касается земли лишь кончиками пальцев, обеспечивая добавочную точку опоры, – она могла бы при необходимости и не касаться почвы, это не нарушило бы равновесия. Удивительно изящная и непринужденная поза!

Еще одно наблюдение. Верхняя часть туловища склоняется в сторону опорной ноги. Левое плечо благодаря этому опущено ниже, чем правое. Напротив, левое бедро – к которому устремлено натяжение позы – более выпукло и приподнято. Таким образом, с левой стороны плечо склоняется к бедру, а с правой приподнято и удалено от более низко расположенного правого бедра. Это напоминает движение аккордеона, растянутого с одной стороны и сжатого с другой.

Это двойное равновесие плеч и бедер придает статуэтке оттенок безмятежной элегантности.

Теперь взгляните на статуэтку в профиль.

Фигурка откинута назад: спина изогнута, а грудная клетка слегка выступает вперед и вверх, она выпуклая.

Благодаря такой конфигурации свет непосредственно падает на грудную клетку, а затем мягко обтекает фигуру, что делает ее еще более привлекательной.

Ряд особенностей, намеченных в этом эскизе, вообще присущ античным статуям. Несомненно, есть множество вариантов, встречаются даже отклонения от фундаментальных принципов, но в творениях греков вы всегда обнаружите большую часть указанных мною характерных черт.

Теперь переведите эту систему технических приемов на язык значений: вы тотчас поймете, что искусство античности воплощает радость жизни, душевную ясность, изящество, уравновешенность, разум.

Роден окинул взглядом статуэтку.

– Можно было бы отшлифовать детали, но это всего лишь позабавило бы нас, но того, что есть сейчас, достаточно для показа.

Детали мало бы что добавили. Кстати, вот попутно важная истина. Когда основные направления в фигуре распределены правильно, разумно и обдуманно, все уже достигнуто, иначе говоря, общее впечатление обеспечено – последующая тщательная отделка может понравиться зрителю, но это уже относится скорее к внешним деталям. Наука направлений является общей для всех великих эпох, – правда, ныне она почти неведома.

Далее, отталкивая в сторону свою модель из глины, он произнес:

– А сейчас я вылеплю другую – в духе Микеланджело.

Ни одно из его действий не повторило то, что было в первый раз.

Он развернул обе ноги в одну сторону, а голову фигурки в противоположную. Он согнул торс вперед; прилепил одну согнутую руку к корпусу, а другую завел за голову.

Возникшая поза передавала странный образ мучительного усилия.

Этот набросок Роден вылепил столь же быстро, как и предыдущий, но он сплющивал комочки глины еще более нервно, неистово вдавливая их большим пальцем.

– Ну вот! – воскликнул он. – Что скажете?

– И вправду можно поверить, что это подражание Микеланджело или, скорее, реплика на одну из его вещей. Какая мощь! Как напряжены мышцы!

– Так вот, следите за моими объяснениями. Вместо четырех направлений здесь всего два. В верхней части статуэтки и противоположное ему в нижней. Это передает бурный порыв и вместе с тем его обуздание: в результате пойман необходимый контраст со спокойствием античных скульптур.

Ноги фигурки соединены, и вес тела вследствие этого распределен равномерно, вместо того чтобы падать на одну из конечностей. Таким образом, здесь нет состояния покоя, а есть работа нижних конечностей. Бедро ноги, на которую падает меньшая нагрузка, приподнято, что указывает на то, что тело готовится перенести нагрузку.

Не менее оживлен торс. Вместо спокойного наклона к более напряженному бедру, характерному для античных статуй, здесь приподнято плечо, как бы продолжающее движение бедра.

Отметим также, что за счет концентрации усилия ноги тесно сдвинуты, одна рука прижата к корпусу, а другая к голове. Благодаря этому не остается просветов между конечностями и туловищем, что придают такую легкость греческой скульптуре; искусство Микеланджело из цельного куска, из глыбы. Сам он заявлял, что хороши только те скульптуры, у которых, если спустить их с вершины горы, ничего не будет отбито, а если что-либо и отколется, значит, это было лишним.